Фрейлина специального назначения

— Да ты меня задолбала! — заорала я на нее. — Я нормальная привлекательная девушка, и нет в этом ничего удивительного, что мужчина обратил на меня внимание. И если ты похудеешь и перестанешь из себя строить королеву — то, может, и тебе перепадет мужской любви и ласки.

— Да как ты смеешь! — вступилась за подругу Ванесса. — Танец с маркизой просили десятки молодых баронов и виконтов!

— И что теперь? Ради ее денег они баллады начнут сочинять!

Тут по лицу Кларентины мелькнула злорадная усмешка.

— Предлагаю спор. Приз — то красное платье из магазина в Лас-Портуее. Победительница пойдет в нем на отчетный бал в конце года, проигравшая заявится на празднество голой.

Я расхохоталась; создалось впечатление, будто меня принимают за идиотку, но в целях любопытства поинтересовалась:

— Что за спор? Удиви меня.

— До конца года завоевать расположение Эридана!

— Очень скользкая формулировка. Поясни.

— В идеале секс с ним, но так как мы понимаем бредовость этого условия, критерием будет служить объективный параметр. На отчетном балу Эридан, согласно правилам этикета, должен танцевать с одной из девушек. И выберет он ту, которая выбешивает его меньше остальных.

— Он может выбрать кого угодно, при чем здесь мы вдвоем?

— Дополнительный момент мотивации, — улыбка «пирожка» стала еще злораднее. Она резко подорвалась с кресла, прошла на середину общего зала и громко огласила: — Я, маркиза Кларентина Бравадская, клянусь, что куплю то красное платье любой из вас, кого Эридан пригласит на финальный годовой бал. Либо, что в принципе невозможно, переспит с ней!

— А ты свечку держать будешь? — не сдержала смех Таниса. — Что мешает мне сказать, мол, я с ним уже десять раз переспала. Ты к нему пойдешь проверять, что ли? Ну и между нами, «пирожочек», у тебя нет шансов ни с танцем, ни с сексом. Я бы поставила на иномирянку.

Ванесса, наблюдавшая за подругой, неожиданно решила подключиться к игре.

— А на меня бы поставила?

«Да вы все с ума посходили?!»

Но в мою голову все же закрался адский план, не только они могут придумывать условия спора.

— Я согласна, но только условия будут другие! Отчетный бал и танец — это слишком мелко. Победит та, кто сможет его поцеловать прилюдно, и он после этого не убьет ее на месте или не отчислит! Задание, я бы сказала, смертельно опасное для жизни! Как по мне, это платье — вполне достойная награда за риск быть прибитой к ближайшей стенке.

— А проигравшие? — Глаза Зарины испуганно округлились.

— Идут на бал голыми! Исключение — тройка победительницы! — Голос Кларентины был тверд как скала.

Мой расчет был прост — я была уверена, кто-нибудь из пятнадцати девушек стопроцентно откажется от этой авантюры. Она попахивала позором и самоубийством.

Но одна за другой однокурсницы поднимали руки и оглашали, что они в деле. Ванесса и Кларентина были первыми, Мелиса, Ната, Зарина — все они тоже с легкостью согласились. Кто-то сомневался дольше, например, Таниса, она долго терла переносицу, жмурилась, а потом, глубоко вздохнув, выдала:

— Это платье стоит жертв! Я в деле!

Через пятнадцать минут четырнадцать пар глаз смотрели на меня и ожидали моего решения. А я поняла, что сама загнала себя в угол.

— Я в деле… — словно приговор произнесла я.

* * *

Кабинет начальника службы безопасности Академии находился в одной из тупиковых развилок Верхнего центрального коридора. Вход туда был тщательно замаскирован несколькими магическими завесами, каменной кладкой, под которой скрывался приводящий в движение потайную дверь механизм, и гобеленом во всю стену, закрывающим малейшие признаки секретного помещения. Рисунок на этом шедевре ткацкой мысли был до умопомрачения пошлым и прозаичным: два кролика, грызущих травку и греющихся на солнышке. Чаще всего случайно забредавшие сюда студенты при виде гобелена кривились из-за отсутствия вкуса у художника, и никто не замечал, как в одном из дальних углов полотна притаился серый волк с горящими от жажды крови глазами.

Как и всегда, Эридан появился в своем кабинете вместе с яркой вспышкой телепортации.

— Огонь, — приказал он, и поленья в огромном камине вспыхнули ярким пламенем.

Отблески красновато-желтых языков плясали тенями по углам кабинета — небольшого помещения с холодными каменными стенами, единственным украшением которых служило оружие, развешанное по периметру. Магические мечи и клинки, выкованные в недрах гор, закаленные в пламени драконов, с жадностью впитывали отблески света и тепла, словно соскучившись по ним.

Герцог появлялся здесь крайне редко, только в минуты огромной опасности для Академии или одного из взятых им под защиту королевств. Этот кабинет был его командным пунктом, оплотом, крепостью, а еще колыбелью. Впервые за многие столетия он пришел сюда не оттого, что над его землями нависла опасность, а потому, что тут тихо и спокойно, как в детстве. Тогда, двести пятьдесят лет назад, вместо огромного рабочего каменного стола здесь качалась его детская кроватка, а рядом с камином находилось ложе, на котором засыпала мать.