Фрейлина

Их разговор был прерван криками, раздававшимися со стороны рынка. Рован посмотрел на Гевина и отрывисто приказал:

— Подавай лошадей!

Рован был очень удивлен, когда шесть всадников, двое из которых наперевес везли кричащих женщин, промчались мимо усадьбы перед глазами охранников королевы. Те были готовы сорваться с места, но Рован остановил их словами:

— Это вполне может быть уловка с целью уничтожить как можно больше лучших солдат королевы еще до боя. Дайте знать лорду Джеймсу, что я преследую эту шайку и ускакал за ней вон в тот лес. И скажите ему, чтобы он был осторожен. Пусть не ведет своих людей по дороге, а следует за нами.

Гевин, уже вернувшийся с лошадьми, вопросительно взглянул на Рована:

— Значит, мы поскачем в эту ловушку?

— Нет, Гевин. Мы пойдем по старой римской дороге через чащу, а те парни в это время будут заманивать людей королевы на обычную дорогу.

Гевин кивнул:

— У тех всадников на одежде были цвета клана Макайви.

— И во главе их был Брюс Макайви, — согласился с ним Рован.

— Значит, им известны и старые дороги.

Толчки и тряска на спине лошади продолжались целых полчаса. Все дальше были усадьба королевы и множество людей, пришедших сражаться на ее стороне.

Когда они остановились на маленькой поляне в глубине леса, Гвинет с испугом поняла, что за похитителями никто не погнался, хотя ее и Энни схватили под самым носом у охранников.

Ну конечно, кто из стражников королевы покинет свой пост и бросится спасать двух служанок, про которых даже никто не знает, что они служат королеве?

Когда ее грубо сбросили с коня, Гвинет не проронила ни звука, но услышала, как Энни возмущенно вскрикнула, упав рядом на землю. Гвинет вскочила на ноги и быстро поправила накидку и шерстяной шарф у себя на голове: она прекрасно понимала, что сейчас ей, как никогда, важно остаться неузнанной.

Брюс Макайви внимательно взглянул на нее, и Гвинет поняла, что он не знал, кто она, только чувствовал, что должен узнать это.

— Что это за дурость? — закричала Энни за ее спиной. — Какой глупый лорд решил, что служанок из горного края можно похитить и обидеть?

Брюс повернулся к Энни и с угрожающим видом подошел к ней.

— Ты не горянка, я слышу это по твоей речи.

— Она моя дорогая тетя! — крикнула Гвинет на старинном гэльском языке.

Это снова привлекло к ней внимание Брюса, так что ей пришлось думать, и притом быстро. Она заговорила снова, но перед этим плюнула на землю, показывая свое презрение к Брюсу, хотя он и дворянин, владелец земель.

— Моя тетя служит королеве. Я живу в лесу возле Абердина со своей мамой. И королева не позволяет, чтобы с ее служанками плохо обращались. Ее люди придут за вами, вот увидите!

— Пусть приходят, — ответил Брюс.

Тогда Гвинет поняла, что произошло. Конечно, этот лес полон людей Брюса. Брюс ожидал, что за ним погонятся, даже хотел этого. Должно быть, он вбил себе в голову, что заслужит милость у лорда Хантли, если он и его люди отвлекут на себя часть солдат королевы. И может быть, не так уж странно, что никто не поскакал следом за похитителями. Должно быть, охранники королевы разгадали его уловку.

Она показала на Брюса пальцем и сурово произнесла:

— Когда королева выиграет сражение, милорд, вас повесят. Запомните мои слова: вас повесят.

Он зло взглянул на нее:

— Это что такое? Или ты ведьма и умеешь предсказывать?

— Нет, не ведьма, милорд. Я не ведьма, а просто верная шотландка, — ответила Гвинет.

Брюс с отвращением хмыкнул и грубо толкнул ее к своим солдатам.

— Дозорам быть внимательными! — приказал он. — А что касается этой… она достаточно молода. Делайте с ней что захотите. А потом посмотрим, если только лорд Хантли сам не прикажет ее повесить.

Брюс с силой швырнул Гвинет вперед. Шарф на ее голове ослаб. Во время безжалостной скачки она потеряла слишком много заколок, и теперь шиньоны, которые она на время взяла у королевы, стали спадать с ее головы.

— У нее волосы выпадают! — крикнул один из солдат.

— Она грязная, — добавил другой.

— А на какой шлюхе нет грязи? — спросил Брюс Макайви. — Если хотите, вымойте ее: вон там под деревьями есть ручей.

В это время солдаты расступились, и к пленнице подъехал на коне Фергус Макайви.

— Что это за глупости, Брюс? Мы не должны забавляться с помоечной девкой королевы. Мы должны стоять на страже.

Он спешился, прошел через толпу и схватил Гвинет. Она опустила голову, понимая, что с ним лучше не бороться. Она отчаянно старалась не дать себя разоблачить, но Фергус, несмотря на притворную покорность, поднял ее подбородок.

Он был так изумлен, что только молча смотрел на нее, ища взглядом ее глаза. А потом рассмеялся и сказал:

— Брюс, у тебя глаза хуже, чем у крота!

Брюс Макайви не терпел насмешек даже от родственников.

— Фергус, придержи язык! — рявкнул он.

— А ты, друг, посмотри, кто эта служанка! — ответил Фергус.

Брюс Макайви подошел к Фергусу и вырвал Гвинет из его рук. Потом он засунул свои пальцы в ее волосы и сорвал с головы последний шиньон с такой силой, что у нее на глазах выступили слезы, а с губ невольно сорвался крик.

Сделав это, Брюс тоже начал смеяться.