Френдзона для бэдбоя (СИ)

— Я просто поговорю с ним, — поясняю задумчиво, пытаясь понять, каковы на самом деле мои шансы сдержать обещание. Да ещё при заведомо тухлых прогнозах. Впрочем, не время отвлекаться, поэтому мысль свою развиваю — В словах силы не меньше, чем в ударе или в объятьях. Поэтому обращаться с ними нужно умело.

Вот как сейчас примерно, ага. Говорю и сам с себя в экстазе. Умею же двинуть речь, когда надо! Осталось разобраться, что со мной не так, когда рядом Мари. И почему в её присутствии я вечно творю какую-то дичь.

— Спасибо, Макс, за поделку, — негромко шепчет Ксюша, заглядывая мне в глаза и робко улыбаясь. — Она самая красивая!

Я на это ничего не отвечаю. Мешает ком в горле. Просто с улыбкой любуюсь тем, как появляются ямочки на детских щеках.

Любые усилия стоят того, чтобы быть рядом. Я только сейчас начинаю понимать, что значит чувствовать привязанность к кому-то и каково это — хотеть заботиться, испытывать потребность контролировать каждый детский шаг. Похоже, я ещё больший псих, чем мне когда-то казался Ромка.

— А назови меня ещё раз папой.

Кнопка с самым серьёзным видом откладывает вилку и сцепляет пальцы в замок.

— Сначала — свадьба, потом — папа.

Пф-ф… Что-то я не удивлён.

Посидев ещё немного в кафе, с неохотой отвожу ребёнка домой. Кнопка без умолку рассказывает всякие забавные истории из садика и выглядит жутко довольной прогулкой. А я доволен просто от одной мысли, что ей со мной интересно.

У двери Ахметовой не сговариваясь замолкаем. Мне неохота отпускать крошечную ладонь. Всячески тяну время в стремлении продлить этот щемящий момент, но время действительно позднее. Напоследок позволяю себе помечтать, как читаю ей сказку, правда, добраться дальше присказки не успеваю, потому что Ксюша прекращает жевать губу и выдаёт, с неожиданно робкими интонациями:

— А ты никуда не пропадёшь?

— Куда ж я могу деться?

Малышка застенчиво шаркает ножкой, пряча руки за спиной.

— Папы иногда пропадают. Мама говорит, что так бывает, когда любовь проходит.

До сегодняшнего дня не считал себя впечатлительным, но сейчас у меня натурально испарина на лбу выступает.

— А ты что думаешь?

— Что он дурак. Мама такая красивая, а он всё равно ушёл. Поэтому она часто грустит, — Вздыхает Кнопка, хмуря брови. — Не сердись на неё. Хорошо?

— Почему я должен на неё сердиться?

— Мама всегда злится, когда ей страшно.

Опускаюсь на корточки, чтобы наши с Ксюшей глаза были на одном уровне и прижимаю детскую ладонь к губам.

— Я никуда не уйду.

Я круглый дурак, да.

Звоню в дверь.

— Вы долго. — Мари открывает нам в лёгком халате и с влажными, только начавшими подсыхать волосами. Я невольно засматриваюсь, чем нарываюсь на укоризненную усмешку. — Ксения, зайчик, иди умойся, тебе давно пора в кровать.

— Ну, мам, завтра же суббота. Мне в садик не надо, — находится Кнопка, маленьким ураганчиком прошмыгивая в квартиру мимо Мари в сторону ванной. Помедлив, я захожу следом за ней.

— Мартышев, а ты куда навострился?

— Мы принесли эклеры. — Показываю коробку с фирменным логотипом кафе. — Чаем угостишь?

Этот румянец на растерянном лице дорогого стоит!

Внезапно накатывает нестерпимое желание её поцеловать… но не решаюсь. Слишком много событий за сегодняшний день, как пить дать, огребу.

— Сладкое на ночь вредно, — поднимает она бровь, намекая на тщетность моих надежд.

— Мне можно без сахара. И без десерта, — добавляю, направляясь вперёд.

Ахметова мои слова никак не комментирует, молча проходит за мной на кухню, заливает в чайник воду, ставит на огонь и остаётся стоять у плиты, словно не желая смотреть в мою сторону.

Жду, когда она накинется с обвинениями, но Мари продолжает гипнотизировать горящую конфорку.

— Я готов обсудить своё поведение. Но, прежде чем ты начнёшь орать, мне нужны контакты твоего брата, — заговариваю, останавливаясь за спиной Мари. Её плечи тут же напрягаются, а пальцы с силой сжимают вафельное полотенце.

— Зачем? — следует отрывистый вопрос.

— Для начала выяснить, во сколько обойдётся ремонт.

— Это меньшая из твоих проблем, — в её голосе звучит колючая усмешка. — Сегодня мне удалось отправить его домой. Но насколько я знаю Амиля, он сам тебя найдёт, очень скоро, так что…

Что бывает, когда совесть спать мешает

Я не отказываю себе в удовольствии закатить глаза.

На реакцию этого Амиля мне абсолютно фиолетово. Пусть хоть в рупор выкрикивает угрозы, но мои отношения с Ахметовой касаются только нас двоих. Сегодня я откровенно и бессовестно счастлив. И если уж на то пошло, далеко не против осчастливить кое-кого вредного. Если получится.

— Не злись, я улажу вопрос с твоим братом.

— И как интересно? — Мари в сердцах кидает полотенце на стол и резко поворачивается. — Так, как ты привык улаживать все вопросы? Сломаешь ему нос или ещё что-нибудь разнесёшь?

— Я спасал ребёнка.

— Вот за это я правда очень тебе благодарна. Нужно было сразу вас познакомить, несмотря на то что в принципе связываться с тобой не собиралась. Хотела как лучше, а вышло чёрт-те что.