Фрэнк Синатра: Ава Гарднер или Мэрилин Монро? Самая безумная любовь XX века

— Хорошо… — сквозь зубы прошипел Фрэнк. — Отлично даже! Раз ты так — я уйду. И больше ты меня не увидишь. Прощай, ма! — Он оттолкнул ее и шагнул в распахнутую дверь.

Долли не могла уснуть. «Что случилось с мальчиком? Куда он ушел? Бедняга явно свихнулся. Пора будить Мартина и идти полицию». В три часа утра, измученная, обезумевшая от дурных мыслей, она услышала, как хлопнула входная дверь, и вскоре в комнате сына запел бархатный баритон. Отпустило, пронесло… Наполнив тарелку свежими пирогами, Долли тихо отнесла ее Фрэнку.

— Ма… — он спал. Услышав ее шаги, с трудом оторвал голову от подушки. — Я стану лучше Кросби… — Голова тяжело упала, сонные губы пробормотали: — Или сдохну под забором.

«Девчонкам надо лишь немного подождать…»

К Фрэнку зачастили дружки-итальянцы — любители надрывать глотку. То вместе, то поодиночке, они распевали все подряд — итальянские народные песенки, арии из опер и конечно же копировали популярных певцов.

В середине тридцатых, в период Великой депрессии, кинотеатры по всей стране прибегали к различным уловкам, чтобы заполнить пустые залы. В лотерею по билетам разыгрывались посуда и радиоприемники, устраивались вечера лото и бинго, нанимались музыканты, проводились любительские конкурсы.

Фрэнк пел без устали и конечно же не упускал случая поучаствовать в таких конкурсах, правда без особого успеха. Любой на его месте постарался бы забыть о неудаче и заняться чем-то другим, но такого упертого, как Фрэнки, еще надо было поискать. Песни в доме не прекращались. То соло, то с другими оболтусами, Фрэнк оттачивал мастерство. Пели они на улице, на пустыре, в магазине, а потом тащились на очередной конкурс — «Молодые таланты», «Песня в Хобокене», «Юные голоса»… Результаты не радовали. Поговаривали, что у Синатры и со слухом не все в порядке, и голос слабоват, и вообще недурно было бы поучиться музыкальной грамоте…

— Идиоты! Им надо, чтобы я распевал гаммы! Они еще будут кусать локти! Они услышат про меня! — бубнил парень упрямо. — Вот ты, Санни, с пяти лет на своем аккордеоне наяриваешь, задница жиром заплыла от сидения — а толку? Мог бы и без учения.

— Не, я без учения не смог бы. До меня долго доходит. — Санни, как всегда, грыз карамельки. — Не то что ты — схватил на лету и запел!

Полное отсутствие музыкального образования Фрэнка не смущало. Он копировал пение Кросби с фанатичным упорством. Ведь он итальянец, а для них петь все равно, что дышать. Если же природа что-то недодала ему, со временем это исправится, главное — не закрывать рот. Раньше Фрэнк совершал ошибку — тянул на бельканто, и только манера пения Кросби помогла ему понять, как следует петь. Важны особая мягкая фразировка, умение звучать проникновенно, и вовсе не стоит надрываться, лучше просто «мурлыкать», восполняя отсутствие мощного вокала душевностью и напором чувств. И получилось! Друзья единогласно признали Синатру лидером.

— Ты вот что… — сказал как-то Санни, почесывая рыжий затылок. За медлительность толстяка прозвали Ларго (от слова «медленно»). Он был самым опытным из них, так как посещал музыкальную школу и, раскрыв аккордеон, превращался из рыхлого увальня в виртуоза. — Ты, Фрэнки, будешь у нас солистом.

— Мы все обсудили и решили железно… — мрачно подтвердил красавчик Бено, ловко игравший на контрабасе. — Нам нужен солист. — Высокий, стройный, с копной длинных смоляных волос, он был немногословен и завершал каждую свою реплику итальянским bene, означающим «отлично». Он часто задумывался, перебирал четки, опустив длинные ресницы. Но даже когда тянул на контрабасе какую-то классическую нудятину, девицы едва переводили дух от сладостных грез. Они познакомились на конкурсе, а после к группе примкнул ударник Престо. Нервный, как черт, самоучка, он постоянно ругался, плевался и по любому поводу бил в челюсть. На его длинной, как огурец, голове всегда сидела мятая зеленая шляпа. Однажды он, пьяный, в этой шляпе, чудом выплыл из мутного Гудзона и с тех пор не расставался с ней ни при каких обстоятельствах.

— Надеюсь, ты не вздумаешь ерепениться? — Престо угрожающе посмотрел на будущего солиста.

— Ха! О чем разговор! Я только и мечтаю попеть! Решено, старики, я у вас главный. — Фрэнк сел на ящик — собрание проходило на пустыре — и закинул ногу на ногу. — У нас собирается отличный бэнд. Но предупреждаю: вкалывать придется не хило.