Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему»

Ответа не последовало.

– Как ты себя чувствуешь, Фрэнки?

Снова нет ответа.

– Они там, рядом с тобой? Твои похитители рядом, да?

– Да, мы рядом, – ответил вместо Фрэнки Джон Ирвин.

Синатра потребовал сообщить, на каких условиях освободят Фрэнки. Жаждал как можно скорее покончить со всем этим. Чего хотят похитители? Ирвин сказал, что денег – чего же еще? Сколько? Ирвин засомневался; мол, надо подумать, не определились пока. Фрэнк начал терять терпение.

– Скажите, сколько вам надо! Я дам распоряжения! Вам же лучше – скорее выкуп получите! – настаивал он.

Ирвин заявил, что Фрэнк своими требованиями действует ему на нервы.

– Меня лучше не сердить, – предупредил Ирвин. – Я еще позвоню.

– Подождите! – взмолился Синатра. – Дайте мне поговорить с сыном.

Ирвин повесил трубку.

– Черт бы вас всех побрал! – выругался Фрэнк, швырнув трубку об пол.

Через несколько часов Джон Ирвин снова позвонил.

– Ну, определились? Назовите сумму!

– Двести сорок тысяч долларов, – сказал Ирвин. – Так мы решили.

– Какого черта? – возмутился Синатра. – Что за дурацкая цифра? Вы похитили моего сына ради четверти миллиона? Я вам целый миллион дам, в любых купюрах.

– Миллион нам не нужен, – возразил Ирвин. – Мы не хотим играть на отцовских чувствах, мистер Синатра. Нам хватит и двухсот сорока тысяч.

– Ну, вы идиоты!.. – воскликнул Синатра. – Ладно, как скажете. Будет вам двести сорок тысяч.

На сей раз Синатра сам первый повесил трубку.

Он позвонил своему другу Элу Харту, президенту банка «Сити Нэшнл», и попросил сделать соответствующие приготовления. Следовало сфотографировать каждую купюру – так решили в ФБР. Спецслужбы успели вычислить, что Фрэнки находится в Лос-Анджелесе. Туда-то, в дом Нэнси, и направился Фрэнк, чтобы ждать звонка. Район Бель-Эйр наводнили журналисты. К делу были подключены двадцать шесть агентов ФБР и больше сотни полицейских. Столь громких похищений Америка не знала с 1932 года, когда, через четыре года после преступления, спецслужбы вычислили, наконец, похитителя и убийцу малолетнего Чарльза Линдберга, сына знаменитого летчика. Теперь внимание общественности было приковано к троим молодым неудачникам, водившим за нос полицию.

На следующий день, одиннадцатого декабря, Фрэнк вместе с агентом ФБР Джеромом Кроувом должен был доставить в условленное место деньги – двести тридцать девять тысяч девятьсот восемьдесят пять долларов (пятнадцати долларов не хватило на кожаную сумку, в которую следовало поместить деньги. Сумка стоила пятьдесят шесть долларов, недостающие пятнадцать взяли из суммы выкупа).

Синатре и Кроуву пришлось побегать – сначала их направили в аэропорт Лос-Анджелеса, затем – на автозаправку, после – на другую автозаправку, где должны были стоять два школьных автобуса. Сумку с деньгами велели оставить между автобусов. Взамен похитители обещали в течение нескольких часов отпустить Фрэнки. Как только сумка была положена на землю, команда ФБР зафиксировала некие тени в передвижном ларьке с мороженым и в такси.

Барри Кинан сам забрал сумку. К этому времени он вполне предсказуемо лишился содействия Джо Эмслера. Перепуганный Эмслер, решив, что его выследил агент ФБР, просто сбежал. Кинан позвонил Ирвину, сообщил, что деньги у него, а где Эмслер, он не в курсе. Ирвин заподозрил самое худшее. Позднее Ирвин признавался: он думал, Кинан «грохнул» Эмслера – на всякий случай. В общем, ко вторнику у похитителей возникло столько внутренних проблем, что они вовсе забыли о своей жертве – Фрэнке Синатре-младшем. В последние трое суток никто из них не спал, и все, кроме Фрэнки, принимали наркотики. Ничего не говоря Кинану, Джон Ирвин решил взять дело в свои руки. Он освободил Фрэнки и позвонил его отцу.

«Ты ведь понимаешь, что ты – труп»

В ночь на двенадцатое декабря, в два часа, через четыре часа после передачи денег, Джон Ирвин позвонил Фрэнку Синатре.

– Всё пошло не по плану, – сказал Ирвин.

Фрэнка чуть удар не хватил.

– Что значит «не по плану»? – закричал он. – Я всё сделал, как было сказано. Где мой сын?

– Вы-то не подвели, – принялся объяснять Ирвин. – Не по плану пошло у нас.

– Где мой сын? – кричал Фрэнк.

– Он цел и невредим, – заверил Ирвин. – Я высадил его на Малхолланд-драйв, возле съезда на автостраду Сан-Диего.

– Ты ведь понимаешь, что ты – труп, – произнес Фрэнк. Это был не вопрос, это было утверждение, констатация факта. – Понимаешь, что я тебя убью, не так ли?

– Я бы очень хотел повернуть время вспять, – сказал Ирвин. – А сейчас ничего не поделаешь. Мне жаль, что так вышло.

– Ах, тебе жаль? Ах, так вышло? Черт тебя возьми! – рявкнул Фрэнк и бросил телефонную трубку.

Он взглянул на Нэнси и по ее лицу понял, что она близка к обмороку.

– Что он сказал? – почти взвыла Нэнси. – Что он сказал?