Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему»

В январе Фрэнк дал первый за два года концерт – в Хартфорде, штат Коннектикут. Несмотря на низкие объемы продаж пластинок и на проблемы с голосовыми связками, публика сохраняла интерес к персоне Фрэнка Синатры – билеты на концерт почти распродали в отличие от нескольких предыдущих выступлений. Именно шоу в Хартфорде сделало Фрэнку самые большие сборы – восемнадцать тысяч двести шестьдесят семь долларов за два дня.

В этот же период Синатра и Джордж Эванс (их совместная деятельность насчитывала без малого девять лет) попытались разрешить целый ряд конфликтов. Эванс, как всегда, наставлял Фрэнка на путь истинный, пугал крахом карьеры из-за романа с Авой, о котором трубили все газеты.

– Крах, говоришь? – парировал Фрэнк. – Я и так раздавлен, куда уж больше?

Ранним январским утром пятидесятого года Джордж Эванс в очередной раз урезонивал Фрэнка в холле нью-йоркского клуба «Копакабана». Годы спустя Эванс признался, что подговорил свою клиентку Лину Хорн «случайно очутиться в этом клубе и поприсутствовать при душеспасительной беседе». Итак, Хорн уселась на барный табурет между Фрэнком и Джорджем, все трое заказали по чашке кофе и начали озвучивать свои проблемы.

Лина пыталась убедить Фрэнка всё в том же: связи на стороне гробят имидж. По иронии судьбы сама Лина тесно общалась с Авой, обе женщины имели контракты с «Эм-джи-эм» и регулярно служили друг дружке «жилетками». Связь Фрэнка и Авы казалась Лине Хорн разрушительной для обоих любовников; Лина призывала Синатру одуматься. Как вообще знаменитый артист может быть столь легкомысленным, недоумевала Хорн. Он же оскорбляет чувства своих поклонниц!

Фрэнк не был настроен выслушивать советы от постороннего лица, даром что ценил и уважал Лину Хорн как артистку. По воспоминаниям Джорджа Эванса Фрэнк велел ей заткнуться. Хлопнул денежную купюру на барную стойку, чокнулся кофейной чашкой с Джорджем и ушел, бубня себе под нос. Лина обратилась к Джорджу:

– И что только Ава находит в этом типе? Ой, не трудитесь объяснять, это выше моего понимания.

Сам Джордж так и не обсудил с Авой напрямую ее связь с Фрэнком, и вот почему: пару месяцев назад, при личной встрече, Ава обдала его леденящим холодом, чем пресекла все дальнейшие попытки читать ей мораль. Ава знала, что Джордж категорически против ее отношений с Фрэнком, и ей совсем не улыбалось чье бы то ни было влияние на любовника.

Понимая, насколько Фрэнк раним и непостоянен в чувствах, Ава боялась, что, наслушавшись о ней дурного (особенно от своих доверенных лиц), Синатра, пожалуй, примет советы к сведению. По собственному признанию, Ава решила тогда выработать некую стратегию отлучения Фрэнка от Нэнси.

Дик Моран, с сорок восьмого по сорок девятый год работавший с Джорджем Эвансом и Тедом Хетчменом, вспоминает:

– Ава всячески настраивала Фрэнка против Эванса, требовала, чтобы Фрэнк его уволил. Я сам слышал одно такое внушение.

По словам Морана, изрядно ослепленного звездным блеском, Ава в одной руке держала коктейль (водка с тоником), в другой – сигарету. Она очень прямо сидела на барном табурете, скрестив ноги и чуть откинув голову, выглядела донельзя гламурной и допытывалась у Синатры:

– Как это дрянной пиарщик, которому ты платишь зарплату, смеет тебе мораль читать?

Просила извинить ее за дерзость – она, мол, никогда раньше подобных отношений нанимателя и работника не видела. Синатра немало удивился. Он не привык, чтобы женщины с ним в таком тоне разговаривали. Ава вдобавок имела скверную привычку – при разговоре продолжать курить, выпуская колечки дыма. Фрэнк еще больше рассердился.

– Хочешь дымить – валяй. Только дыми по-нормальному, хоть из этого шоу не устраивай, – раздраженно сказал он.

– Прояви характер, Фрэнк, – не смутилась Ава. – Вели своему Эвансу убираться.

Она-де знает целую кучу пиарщиков куда более профессиональных и талантливых, чем Эванс. Пусть, мол, Фрэнк только слово скажет – и Ава мигом ему подгонит подходящего парня, который будет заниматься только раскруткой, и ничем больше. Фрэнк приблизился к Аве, взял ее сигарету, глубоко затянулся. Из уголка рта выпустил облачко густого дыма.

– Я с этим сам разберусь, детка, – сказал он в гангстерской манере.

Ава, вероятно, чувствуя, что на сей раз проиграла, поднялась с табурета, выпустила очередное кольцо дыма и направилась к выходу. По пути она едва не толкнула Дика Морана, который за дверью дожидался, «пока у них уляжется». Дик вспоминает, что от Авы пахло «розовыми лепестками, упавшими в пепельницу». Ава тем временем надумала что-то новое. Она повернулась к Морану и заговорила:

– А скажите-ка, юноша, с вами Эванс считается?

– Вообще-то нет, – признался Моран. – Он ведь мой босс.

– А вот интересно, – продолжала Ава, – можете вы мне встречу с ним организовать?

– Вам, наверное, лучше попросить мистера Синатру, – сказал Моран.

– Мистеру Синатре об этом знать необязательно, – произнесла Ава, коснувшись руки Морана. – Ну что? Организуете? Я вас очень прошу.

– Да, мисс Гарднер, – пообещал ошалевший от такого счастья Моран.