Фрески старого храма

– Да, чувиху отхватил, что надо, такая не предаст. Страшненькая только.

– Зато надёжная, как швейцарский банк.

Троица долго смотрела им в спину, но они даже шагу не прибавили. Вера, всё это время пребывавшая в нервном напряжении, теперь начала успокаиваться, спадающее напряжение перешло в дрожь. Ноги подкашивались. Чувствуя, как её колотит, Димка, неверно истолковав её дрожь, предложил ей зайти в подъезд, погреться.

Вера согласилась.

Они вошли в единственный во всём городке девятиэтажный дом и на лифте поднялись до самого верха. Тишину подъезда разрезал сильный грохот работающего механизма. Оба вздрогнули от неожиданности. Батарея была между восьмым и девятым. Дима снял с Веры пальто и накинул его подкладкой на окрашенный чугун, а её саму прижал к себе, запахнув в тулуп, его с трудом, но всё-таки хватило на двоих.

– Зачем так высоко забрались, к тому же людей разбудили? Можно было и на втором так постоять.

– Дурёха, отопление в высотке идёт сверху вниз, а тепло, наоборот, поднимается снизу-вверх. Здесь самая тёплая точка в подъезде.

Вера подняла голову, и их губы встретились. Димка поцеловал девушку, но она не ответила, её губы остались сомкнутыми в плотно сжатую полоску.

– Тебе сколько лет, детка? – удивлённо спросил он.

– Девятнадцать.

– Так ты уже большая, а целоваться не умеешь…

– А я ни с кем и никогда не целовалась. А тебе сколько?

– Двадцать два, – задумчиво ответил он. Ладно, этот за поцелуй не считается, хотя я подумал, что ты именно этого и хотела, это просто случайность.

Вера, с трудом сдерживала свой смех, всё-таки не удержалась и прыснула им ему в грудь.

– Ты это себя успокаиваешь или меня?

– Обоих. Ведь если ты не умеешь целоваться, надо же этому когда-то учиться. Да, всё-таки прав был великий Ленин, когда говорил, что надо учиться, учиться и ещё раз учиться! Иначе сорвёшь самое главное торжество в жизни девушки.

– Да?! Какое это?

– Процесс окольцевания особи мужеского пола – свадьба.

– Надеюсь к тому времени научиться.

– Ну, вот и давай учиться!

– У всякого обучения должна быть теоретическая база.

– Теорию тебе мама расскажет, если со мной практику не усвоишь.

– А почему именно ты?

– Нет, ну хорошие дела. Грею тебя я, обнимаю тоже я, от хулиганов избавил на всю оставшуюся жизнь тоже я. Нет, ну конечно, если есть кто-то другой, то я не настаиваю на роли обучающего, но требую компенсации за выше перечисленное.

– Ну, ладно, другого всё равно нет, – согласилась с его доводами девушка.

Тяжело вздохнув, она подставила ему лицо для поцелуя, зажмурившись, ожидая его прикосновения. Но ничего не произошло, она ещё немного подождала и открыла глаза.

– Передумал? – в полном недоумении спросила Вера, глядя на его улыбку.

– Я, что, такой страшный и противный, что ты зажмурилась как от зубной боли?

– Никакой ты не противный, просто мне страшно! Ну ладно, целуй уже. Я постараюсь не закрывать глаза…

– Тогда расслабься, ты же не на экзамене по сопромату, и губы не сжимай, будто тебя пытают.

Вера хотела что-то сказать, её губы разомкнулись, и Димка, поймав этот момент, накрыл её рот своим. У них получился настоящий поцелуй. Её глаза закрылись сами собой, и она ещё тесней прижалась к нему. Поцелуй получился затяжной, у неё в животе запорхали бабочки, она робко и неумело начала отвечать на его призыв. Дыхание спёрло, и их губы с трудом, но всё-таки расстались друг с другом.

Вера открыла глаза, лицо Димки плыло перед ней как в тумане. Она вздохнула, восстанавливая дыхание, и томно прошептала:

– Никогда бы, не подумала, что это может быть так приятно. В животе только как-то странно, будто мурашки изнутри по нему бегают.

– Тогда закрепим! – И Димка вновь прильнул к её чуть припухшим губам.

Все её ощущения повторились вновь. Так они целовались минут пятнадцать. И тут она взмолилась:

– Дим, ну хватит, для первого раза и так слишком много. Пойдём домой!

– Ну как хочешь… – уныло ответил парень.

«Хочу, хочу и ещё как хочу», – хотелось ей крикнуть ему в лицо, но она благоразумно промолчала и высвободилась из его объятий. Он помог ей надеть пальто, и они медленно спустились вниз по ступенькам. Оставшуюся дорогу шли молча. Димка исподтишка наблюдал за Верой, как на её лице одна мысль сменялась другой, тенью пробегая по нему, а окончательного решения всё не было.

– Чаем напоишь? – подсказал ей решение Димка, когда они подошли к её общежитию.

– Ага! – радостно ответила Вера, поднимаясь по ступенькам крыльца.

– Ой! Там же Лилька! – неожиданно спохватилась она, когда они уже подошли к дверям её комнаты. – Ты мне совсем голову затуманил. С тобой так хорошо, что я забыла, что живу в комнате не одна. Но мы, же тихонечко, ладно?

Она вошла в комнату и зажгла настольную лампу. В тусклом свете проявились два шкафа, отделяющих кухню-прихожую от остального пространства комнаты, они стояли задней стенкой к входной двери.

– Ве-ерка, шалава, я уже думала, ты не вернёшься! – донёсся из-за импровизированной перегородки хриплый прокуренный голос женщины. – Оп-паньки! Да она ещё и с хахалем!