Читаем Фридрих Барбаросса полностью

2. Он станет поддерживать и защищать, насколько это будет в его силах и в качестве доверенного лица и поверенного в делах Римской церкви, авторитет папской власти (honorem Papatus) и regalia святейшего Петра, которыми папа распоряжается в настоящее время. Те же, которыми он в настоящее время не распоряжается, он (сеньор король,) поможет ему (сеньору папе) всеми силами вернуть их и будет защищать, после того, как они будут возвращены.

3. Он не уступит королю Греков (императору Византии,) никаких земель по эту сторону моря. А если тот захватит эту страну, то он силами Королевства примет все возможные меры для его изгнания.

Он выполнит все эти клаузулы и будет их соблюдать без отступлений и уверток.

4. Через устное обязательство апостолической власти сеньор папа, а также вышепоименованные кардиналы в присутствии вышепоименованных легатов сеньора короля, пообещает и будет прославлять короля как возлюбленного сына святейшего Петра, короновать его императором, не чиня ему ни осложнений, ни препятствий, когда он прибудет для получения всей полноты своего величия, и помогать ему в выполнении его миссии, состоящей в поддержании, приращивании и возвышении авторитета Королевства (honorem regni).

5. Всякому, кто посягнет на то, чтобы дерзко нарушить или уничтожить правосудие и авторитет Королевства, сеньор папа по сердечной просьбе носителя королевского сана направит каноническое предостережение, которое должно быть удовлетворено.

И если после апостольского предостережения эти люди откажутся воздать справедливость праву и власти короля, он

(сеньор папа) пригрозит им. отлучением от церкви.

6. Папа не уступит королю Греков никаких земель по эту сторону моря. Если тот дерзнет захватить эту страну, сеньор папа силой, дарованной ему святейшим Петром, примет все меры к его изгнанию.

7. Все эти клаузулы будут соблюдаться одной и другой сторонами без отступлений и уверток, кроме тех случаев, когда они будут изменены по добровольному и обоюдному согласию обеих сторон.

Этот исключительной важности текст, по поводу интерпретации которого в дальнейшем у папы и императора должны были возникнуть разногласия, фактически заключал в себе три соглашения:

— во-первых, активное сотрудничество в целях защиты и приувеличения путем совместных действий одновременно авторитета Папской области и авторитета империи (этот термин в тексте не упоминается, так как Фридрих в тот момент был еще только королем римлян), — сотрудничество, признающее раздельные власть и прерогативы за империей и за Папской областью, впрочем, имевшей и собственный «авторитет» (который в сравнении с авторитетом императора не мог быть ограничен только духовной сферой) и особые regalia (общественная власть), что представляло собой уступку со стороны Штауфена, не добивавшегося суверенитета в патримонии;

— во-вторых, альянс против византийских действий в Италии, означавший, что ни одна из частей полуострова не может претендовать на принадлежность Византийской империи;

— в-третьих, обязательство короля в одностороннем порядке выступить против римлян и никогда не вести переговоров ни с ними, ни с Сицилией.

Перейти на страницу:

Все книги серии След в истории

Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого
Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого

Прошло более полувека после окончания второй мировой войны, а интерес к ее событиям и действующим лицам не угасает. Прошлое продолжает волновать, и это верный признак того, что усвоены далеко не все уроки, преподанные историей.Представленное здесь описание жизни Йозефа Геббельса, второго по значению (после Гитлера) деятеля нацистского государства, проливает новый свет на известные исторические события и помогает лучше понять смысл поступков современных политиков и методы работы современных средств массовой информации. Многие журналисты и политики, не считающие возможным использование духовного наследия Геббельса, тем не менее высоко ценят его ораторское мастерство и умение манипулировать настроением «толпы», охотно используют его «открытия» и приемы в обращении с массами, описанные в этой книге.

Генрих Френкель , Е. Брамштедте , Р. Манвелл

Биографии и Мемуары / История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Мария-Антуанетта
Мария-Антуанетта

Жизнь французских королей, в частности Людовика XVI и его супруги Марии-Антуанетты, достаточно полно и интересно изложена в увлекательнейших романах А. Дюма «Ожерелье королевы», «Графиня де Шарни» и «Шевалье де Мезон-Руж».Но это художественные произведения, и история предстает в них тем самым знаменитым «гвоздем», на который господин А. Дюма-отец вешал свою шляпу.Предлагаемый читателю документальный очерк принадлежит перу Эвелин Левер, французскому специалисту по истории конца XVIII века, и в частности — Революции.Для достоверного изображения реалий французского двора того времени, характеров тех или иных персонажей автор исследовала огромное количество документов — протоколов заседаний Конвента, публикаций из газет, хроник, переписку дипломатическую и личную.Живой образ женщины, вызвавшей неоднозначные суждения у французского народа, аристократов, даже собственного окружения, предстает перед нами под пером Эвелин Левер.

Эвелин Левер

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное