Фридрих Барбаросса

Но тут доложили о прибытии эрцканцлера. Собрание, в котором только что шел оживленный обмен мнениями, затихло. Райнальд сразу же поднялся на трибуну. В своей манере чеканно выговаривать каждое слово он начал с заявления, что честь Империи поставлена на карту, но и на сей раз ее можно спасти, если император и князья последуют его рекомендациям. Пусть многие немецкие епископы перешли на сторону Александра — не беда! Есть новость поважнее: король Англии велел передать, что вместе со своими пятьюдесятью епископами присоединяется к мнению римского императора Фридриха I. Собрание возбужденно зашумело, требуя подтвердить сказанное. В зале появились английские епископы, предъявившие верительные грамоты полномочных представителей короля Генриха II. В наступившей тишине они заявили, что их государь не смог устоять перед доводами господина Райнальда, а посему они уполномочены торжественно присягнуть, что король Генрих соглашается обручить свою дочь с герцогом Саксонии и Баварии Генрихом Львом и обязуется во всем следовать за императором Фридрихом I, что бы тот ни счел необходимым на благо церкви и христианского мира.

Более убедительных доказательств не требовалось. Сплоченный фронт западных держав против политики императора был расколот. Опираясь на союз с Империей, Генрих II мог теперь продолжать завоевательную политику против Франции. Континентальная политика Англии, поддержанная Римской империей, имела цели, аналогичные итальянской политике Германии, благодаря чему и стало возможным возникновение англо-германского союза, жертвой которого суждено было стать Александру III.

А Райнальд, дабы не дать опомниться своим оппонентам, коих здесь было немало, перешел в наступление. Теперь, продолжал он, пробил час навсегда покончить с еретиком Александром, врагом их величеств римского императора и короля Англии. Опираясь на союз с Англией, Вюрцбургский рейхстаг должен заявить о признании единственным законным папой Пасхалия III. Но чтобы и впредь это заявление оставалось нерушимым, каждый из присутствующих, и в первую очередь сам император, должен подтвердить его клятвой на Евангелии. Пусть император Фридрих теперь поклянется от своего имени, а также за своих сыновей и внуков, никогда не признавать другого папы, кроме Пасхалия III и его избранных в соответствии с каноническим правом преемников. Пусть все князья, обладающие правом избирать короля, заранее признают, что отныне не может быть королем Германии тот, кто не признает этой клятвы или откажется от нее. Кроме того, каждый должен принести эту присягу и за своих вассалов, которые в течение последующих шести недель обязаны повторить ее. Тот, кто откажется, будет обвинен в преступлении против императора и лишен лена.

Заседание пришлось прервать, дабы его участники смогли осмыслить внесенные Райнальдом предложения. Император созвал своих приближенных на совещание. Спустя некоторое время он появился и, держа руку на Евангелии, лично произнес слова присяги — редчайшее исключение из заведенного государями правила поручать другим присягать от их имени. Барбаросса поступил так не ради придания союзу с Генрихом II большей весомости, а чтобы помочь колеблющимся поскорее избавиться от своих сомнений. За ним последовали Генрих Лев, Райнальд Дассельский, английские послы и, наконец, все прочие. Правда, Эберхард Бамбергский сделал оговорку, что присяга действительна до тех пор, пока он находится на службе у императора. Вихман Магдебургский заявил, что будет свободен от принесенной присяги, как только откажется от своего архиепископства. Другими также были высказаны те или иные условия, но никто не смог покинуть зал прежде, чем присягнул и поставил свою подпись.

На этом Вюрцбургский рейхстаг закончил свою работу. Его участников принудили признать Пасхалия III под таким нажимом, по сравнению с которым меркли все предыдущие меры, принимавшиеся императором и его канцлером. В шесть недель, отведенных для приведения всех к присяге, невозможно было уложиться — если вообще было можно исполнить это предписание. Наиболее стойкие в своей приверженности Александру III покидали родину, вслед за цистерцианцами, изгнанными из Германии по распоряжению Барбароссы. Многие же из тех, кто давал присягу, были убеждены, что перед Богом она не имеет силы.

Александр III, внимательно следивший через своих агентов за действиями императора, в конце июня написал Людовику VII, что всё замышляемое Фридрихом против церкви обернется и против Франции. Он надеялся подтолкнуть французского короля к решительным действиям, однако после заключения договора между Империей и Англией не посмел долее оставаться в Нормандии, где не мог чувствовать себя в безопасности, а потому поспешил перебраться в Монпелье, чтобы при первой же благоприятной возможности возвратиться в Италию.