Фридрих Барбаросса

В конце февраля епископ Бамбергский Эберхард по заданию императора отправился к папе Александру в Италию. Прошлогодние переговоры двух аббатов-цистерцианцев подготовили почву для дальнейших контактов. Ломбардцы на сей раз пропустили епископа через свою территорию, хотя и относились с большим недоверием к переговорам между Фридрихом и Александром, опасаясь ущерба для себя. Барбаросса пожелал, чтобы встреча состоялась не в резиденции папы Александра в Беневенте, поскольку проведение переговоров на территории, подвластной королю Сицилии, было бы несовместимо с достоинством Римско-Германской империи. Папа уважил это требование и перебрался со своим двором в Вероли, южнее Рима, где и оставался до осени 1170 года. Чтобы рассеять подозрения ломбардских городов, Александр намеревался проводить переговоры с Эберхардом в присутствии их представителей, которые и были приглашены в Вероли.

Уже третьего по счету «императорского папу», Каликста III, почти никто не принимал всерьез. Александр III теперь был практически повсеместно признан законным папой; к тому же он оставался душой сопротивления городов Ломбардии против императора. Вновь отстроившийся Милан закрыл альпийский перевал Бреннер, через который немецкие войска приходили в Италию. Путь, ведший в Италию из Бургундии через Турин в Павию, ломбардцы тоже перекрыли, построив между Асти и Тортоной крепость и назвав ее в честь Александра III Алессандрией, что означало открытый вызов императору и Империи. Однако, несмотря на это, папа по-прежнему оставался в затруднительном положении. Путь в Рим ему был закрыт, поэтому он не мог не желать прекращения конфликта с императором.

Бедственное положение Александра Фридрих рассматривал как благоприятную предпосылку для начала своей дипломатической акции. Если бы удалось перетащить на свою сторону этого стойкого, уже приближавшегося к старческому возрасту человека, то позиции ломбардцев были бы серьезно подорваны, поскольку благословение со стороны апостолического князя, признанного почти всеми, кроме немцев, служило для них символом единства и придавало их борьбе против императора ореол мученичества. Если бы Александр перешел на сторону Фридриха, их сопротивление теряло бы всякий смысл и вскоре ввиду отсутствия среди городов единства и их соперничества друг с другом должно было бы угаснуть.

Прибывший вместе с цистерцианцами епископ Эберхард был с почетом принят папой Александром III, пребывавшим в окружении своих кардиналов и представителей Ломбардского союза городов. Когда Эберхарда спросили, с каким поручением он явился, тот, замявшись было, ответил, что имеет строгий наказ говорить только наедине с папой. Это вызвало большое недовольство ломбардцев и кардиналов. Александр возразил, что не держит секретов от своих друзей. Однако Эберхард настаивал на своем, так что Александру в конце концов пришлось согласиться на беседу с глазу на глаз. При этом он, правда, заявил, что не будет держать в тайне ее содержание, а обсудит со своими друзьями императорское послание.

Эберхард был вынужден соблюдать предельную сдержанность. Об откровенной беседе не могло быть и речи, поскольку предложение, с которым он прибыл, касалось только папы Александра, но никак не ломбардцев. Говоря больше полунамеками, он дал понять, что юный, только что избранный король Генрих VI мог бы признать Александра, если тот коронует его императорской короной. В ответ на вопрос папы, готов ли и сам император признать его, Эберхард лишь пожал плечами и, выдержав паузу, признался, что не знает. Александр прервал беседу, чтобы посоветоваться со своими друзьями, после чего миссия Эберхарда потерпела провал, поскольку разгневанные ломбардцы потребовали прекратить переговоры. Александр не мог им перечить, в душе глубоко сожалея об этом.

Следствием провала переговоров, как и следовало ожидать, стало обострение борьбы. Когда епископ Бамбергский вернулся, император созвал в начале июня 1170 года хофтаг в Фульде, дабы заслушать его отчет. Узнав, что Александр в целом отверг его предложения, Барбаросса вернулся к своей прежней непримиримой позиции, выраженной в Вюрцбургском заявлении, и вновь принес клятву, что не признает Александра папой. Александр, в свою очередь, дабы продемонстрировать ломбардцам незыблемость своей позиции, пригрозил церковным проклятием любому из городов Ломбардской лиги, который перейдет на сторону императора.