Фридрих Барбаросса

Теперь Фридриху, если он не хотел поступиться авторитетом своего императорского титула, не оставалось ничего иного, как довести до конца судебный процесс против Генриха Льва. 30 января 1180 года, спустя год после первого заседания в Вормсе, собрался рейхстаг в Вюрцбурге. Прибыли все князья, кроме обвиняемого. Вынесенный ему приговор был предельно суров: Генрих лишался герцогского достоинства и всех имперских ленов, а его личное имущество подлежало конфискации. Как последнюю милость ему предоставили право в течение шести недель покаянием добиваться смягчения или даже отмены приговора. Но Генрих и не думал каяться, так что приговор вступил в силу. Теперь Фридриху надо было думать о том, кому и на каких условиях пожаловать освободившиеся герцогства. Одновременно с оглашением императорского решения о пожаловании в лен саксонского и баварского наследства надлежало издать приказ о мобилизации всех имперских князей, дабы привести в исполнение приговор в отношении могущественного герцога. Это предстояло сделать на рейхстаге в Гельнхаузене 13 апреля 1180 года, и все с нетерпением ждали намеченного дня, гадая, проявит ли император твердость и доведет ли борьбу до конца.

Предвидя, сколь нелегко будет реализовать решения Вюрцбургского рейхстага, его участники предпочли заключить перемирие с Генрихом до 27 апреля, дабы в мире отпраздновать Пасху, и тот согласился, словно еще надеясь на благоприятный для себя исход. Однако сомнения и опасения одних и надежды других рассеялись, когда в установленный день Фридрих огласил свое решение. Старая Саксония, поделенная среди нескольких феодальных господ, прекращала свое существование. Большая ее часть, сохранившая название герцогства Саксонского, досталась младшему сыну Альбрехта Медведя, графу Бернхарду Анхальтскому, взявшему тем самым реванш над Генрихом Львом, о котором мечтал, но так и не добился его отец. Дабы не допустить чрезмерного усиления дома Асканиев, уже владевшего Бранденбургом, Барбаросса отторг от Саксонии западную часть, отныне именовавшуюся герцогством Вестфальским; она была отдана в управление архиепископу Кельнскому, но подчинена непосредственно императору. Участь Баварии предстояло окончательно решить на рейхстаге в Регенсбурге, однако уже тогда стало ясно, что Генриху не на что более надеяться — он лишался всего.

Но, как и ожидалось, приведение в исполнение вюрцбургского приговора оказалось непростым делом. В тот же день, как закончилось перемирие, Генрих Лев напал на старинную императорскую резиденцию Гослар. В стратегических планах Фридриха этой крепости отводилась ключевая роль, поскольку только отсюда можно было контролировать расположенные на Гарце бурги и тем самым обеспечивать прикрытие войска на марше к Брауншвейгу. Генрих предпринял внезапную атаку, однако не застал защитников крепости врасплох, и те сумели дать ему отпор. Не имея времени для длительной осады, Генрих ограничился разрушением расположенных в округе серебряных рудников, после чего там долго не могли возобновить горный промысел. Затем он двинулся на юг, намереваясь вторгнуться в Тюрингию, однако у Вейсензее путь ему преградил ландграф Людвиг. После короткой стычки тюрингцы обратились в бегство, причем сам ландграф с братом и четырьмя сотнями рыцарей попал в плен. Генрих преследовал убегавших вплоть до Мюльхаузена, сжег его и затем триумфатором возвратился в Брауншвейг, устроив по случаю победы празднество, на которое собрались все его вассалы и прочий служивый люд, чествовавшие своего могущественного господина и клявшиеся в нерушимой верности ему. Тем временем славянские племена поморян и лютичей по наущению Генриха опустошали земли Магдебургского архиепископства.

К своему тестю, английскому королю, Генрих Лев обратился с предложением использовать благоприятный момент для войны против императора, которому в таком случае пришлось бы сражаться на два фронта, что едва ли было ему по силам. Генриху II этот план понравился, и он ответил, что если молодой король Франции Филипп пожелает присоединиться, то риск будет невелик, и войну можно начинать. И действительно, только что короновавшийся Филипп II Август заявил было о своем согласии, но его дядя, симпатизировавший Фридриху, сумел растолковать племяннику, что для короля Франции не полезно и не прилично нападать на императора, не сделавшего ничего плохого ни ему самому, ни его отцу. На Филиппа подействовало это рыцарское увещевание, и он не только ответил отказом Англии, но и принес свои извинения Фридриху, заявив, что у него никогда не было на уме выступить из-за герцога Саксонии против императора.