Фридрих Горенштейн. «Время и мы». 1979-1989

Волик по-прежнему неподвижен. Звонок. Жена Соседа, не обращая внимания, гладит Волика, затем берет его руки и кладет их себе на грудь, на шею, гладит себя его безжизненно висящими руками. Снова звонок.

Волик(словно очнулся и ищет спасения). Надо открыть...

Жена соседа. Сожми меня, сожми меня крепко (кричит). Сожми меня так, чтобы стало больно!

Звонок. Волик вырывается, бежит в переднюю. Жена Соседа стоит, закрыв глаза, посреди комнаты. В передней шум, поцелуи. Входит Волик, волоча Пьяного гостя. Это мужчина лет пятидесяти с баками и огромной, завернутой в целлофан коробкой.

Пьяный гость. По случаю, так сказать, и принимая во внимание... (Обнимает Волика, целует и сует коробку.)

Волик. Простите, но вы ошиблись... Вы меня путаете... Я тоже гость...

Пьяный гость(грозит Волику пальцем). Ах ты пострел...

Жена Соседа подходит к Гостю.

Жена Соседа. Вы пришли чересчур рано.

Пьяный гость. Принимая во внимание (сует коробку), тогда я пойду... Я ухожу... (внезапно начинает отстукивать чечетку). Я уже ушел... (Идет к двери.)

Волик. Постойте.

Пьяный гость. С удовольствием.

Волик. Вы играете в шахматы?

Пьяный гость. С удовольствием.

Волик торопливо берет с полки шахматы, расставляет фигуры, они садятся друг против друга. Жена Соседа ходит по комнате.

Пьяный гость. Понимаете, иду я по центральной аллее парка, вдруг какая-то барышня: хи-хи-хи... Оглядываюсь — все в порядке. Иду дальше. Подхожу к центральному гастроному. Две молодые женщины: хи-хи-хи... Оглядываюсь уже с беспокойством. Иду дальше. Группа подростков-девочек: хи-хи-хи... Оглядываюсь с ужасом. Снимаю пиджак. На нем птичий помет. И тут я подумал: какое счастье, что коровы по воздуху не летают... (Хохочет.) Удивительно, удивительно. Говорят, этот страстный праведник ходит за своей женой с ломиком и следит, на какие именно булыжники мостовой она наступила своими галошами... Потом выковыривает их, то есть не галоши, а булыжники и целует... Но позвольте, ведь это вызов человечеству. Это вызов светочам мировой культуры. Семья из ячейки превращается в религиозную секту...

Жена Соседа вдруг подбегает к Пьяному гостю, хватает его и волочит к дверям. Пьяный гость молча сопротивляется, по дороге цепляясь за мебель. Слышна возня в передней, хлопает дверь. Жена Соседа возвращается, тяжело дыша. Она подходит к Волику, обнимает его. Волик встает, кладет ей ладони на плечи. Жена Соседа тушит свет. В темноте они бредут по комнате долго, словно слепые. Жена Соседа включает телевизор. Затем оба скрываются в спальне. По телевизору голос с приятным тембром вещает: "Нептунисты считали, что земля возникла из воды и вновь в нее обратится. Плутонисты, например, Гераклит, что огонь составляет основу всего существующего. Все рождается из огня, чтоб вновь в него обратиться. Огонь порождает море, море — землю и жир, поднимающиеся пары образуют солнце. Существует также созданная в более позднее время гипотеза тепловой смерти вселенной. "Пульс природы беспрерывно замирает, ее жизнь погасает, в бесконечной дали вырисовывает призрак тепловой смерти", — утверждает один из приверженцев этой гипотезы. А Джинс говорит: "Энергия еще сохранится, но она потеряет всякую способность к изменению. Она также мало будет способна привести в движение вселенную, как вода в стоячей луже заставить вращать колесо мельницы". Критика гипотезы дана в "Диалектике природы" Фридриха Энгельса. Тепловая смерть немыслима для бесконечной природы. Мир существует вечно, проходя через периоды разрушения и созидания"...

Входит Волик, силуэт его маячит в темноте. По телевизору продолжают передавать лекцию. Затем входит Жена Соседа и выключает телевизор.

Волик. У тебя есть сигареты?

Жена соседа. Разве ты куришь? (В темноте натыкается на стул).

Волик(поспешно кричит). Не надо... Не надо искать.

Жена соседа. Что с тобой?

Волик. Мне показалось, что ты хочешь включить свет.

Жена Соседа подходит к Волику, усаживает его на стул, садится рядом.

Жена соседа. Расскажи мне о себе.

Волик. Я плановик. У меня есть старая мама. Она сейчас гостит у моей сестры и скоро должна приехать.

Жена соседа. Расскажи мне еще о себе. Рассказывай мне долго о себе.

Волик. Мне тридцать шесть лет.

Наступает продолжительная пауза. Оба молча сидят в темноте. Потом Жена Соседа зажигает свет.

Жена соседа. Тебе надо пойти домой. Отдохнуть, переодеться.

Волик. Допустим... А потом?

Жена соседа. А потом вернуться с Лизой.

Волик. А потом?

Жена соседа. Зачем ты повторяешь это слово: потом, потом. Кто знает, что будет потом. Зачем думать, что будет потом... Надо торопиться.

Волик. Куда?

Жена соседа. Домой, домой... К Лизе...