Friend-zoned

— Палачинки?! (прим. перев. Хорватские блинчики).

Звучит как Па-лах-чинк-эх.

Нат стонет:

— Ты знаешь, что я палачинки-голик.

Тина улыбается и ставит их прямо перед Нат, которая подходит к сидящему Максу. Она касается его лица и тихо говорит:

— Мне очень жаль, дорогой. Я знаю, что это не кексы, но это всё, что я смогла сделать из ингредиентов, найденных на кухне. И я собираюсь прислуживать тебе. Я буду твоей официанткой сегодня утром.

Макс берет ее за руку и целует. Он уверяет:

— Не беспокойся об этом, куколка. Я — большой мальчик.

Тина смотрит на него с обожанием и целует его в голову.

Она садится, хлопает в ладоши, смотрит на еду и говорит:

— Ну, давайте, не заставляйте ваши животы урчать. Налетайте!

Дух первый берет блин, затем остальные набрасывается на еду с удовольствием. На столе блины, палачинки, фруктовый салат, апельсиновый сок, кофе, масло, сироп и желе. И это все замечательно.

У блинов прекрасный вкус и в них, должно быть, добавлена корица. Мы все попробуем восхитительные палачинки с желе и сворачиваем их в трубочку, прежде чем съесть. Дыня во фруктовом салате идеально сладкая. И кофе просто волшебный.

Я немного удивлен, что Сиси удалось съесть два блина, один палачинки, фрукты и сок. Она никогда не ест много в первой половине дня. Я слежу за ней, и она берет кусочек блина и опускает вниз. Я не скрывая этого, заглядываю под стол, и она застывает.

Я вижу черно-белого кота, сидящего рядом с ее стулом, облизывающего свою мордочку и мурлыкающего. Так вот куда делся еще один блин.

Я улыбаюсь ей и качаю головой. Она опускает голову и кусает губу, чтобы остановить хихиканье. Она смотрит на меня, и я закрываю глаза.

Это наш маленький секрет, куколка.

Я вижу, как Тина окидывает взглядом стол. Она улыбается. Мне нравится это.

Это возвращает меня в тот день, когда она объяснила, почему не открывает пекарню. Как она сказала, что печь для людей — это подарок, который она любит преподносить и всё, что она делает, она делает, вкладывая душу. Я думаю, приготовление пищи для друзей заставляет ее чувствовать себя так же.

Она поворачивается лицом ко мне и ловит мой взгляд. Она показывает мне язык.

Я хочу сосать этот язык.

Я так хочу. Я все время думаю о том, чтобы целовать ее; ее мягкие губы и сладкий язык на моих губах и во рту. И, черт возьми, я хочу, чтобы это произошло снова. Но Тина дала понять, что она просто удовлетворила некоторое любопытство. Это отстойно.

Мы заканчиваем завтрак, и я подхожу к Максу и Духу, чтобы помочь прибраться. Девушки встают, но я быстро объясняю:

— В нашей семье, кто готовит — не убирается. Правило мамы. Вы, девочки, собирайтесь на работу.

Нат подходит к Духу и звонко целует его. Она целует в щеку Макса и меня. Тина целует все наши щеки, и Дух даже улыбается. После они идут по своим комнатам, чтобы подготовиться к работе.

***

Когда мы добрались до магазина, я отправила Нат к «У Винни» за кофе. Как только она возвращается, мы открываем магазин, и я рассказываю ей о том, как приставала к Нику, пока он спал.

Она смеется целую минуту.

— Я уверена, что вы приставали друг к другу! — она выглядит счастливой за меня. — Таким образом, ты, наконец, испытала большой «О» опять! Как это было?

Я не могу выразить это словами. Это было неописуемо. Я отвечаю:

— Абсолютно удивительно. Жаль, что он даже не знает об этом.

Лицо Нат становится задумчивым.

— Ты доверяешь Нику?

Я не стесняясь, отвечаю:

— Да.

Она разворачивает меня за плечи, так что мы оказываемся лицом к лицу и гладит мои волосы. Она спрашивает:

— Тогда почему ты не можешь повеселиться с ним. Между вами удивительная химия. Ты не можешь отрицать это. И лично мне нравится идея о вас, как о паре. Он — семейный человек.

Я знаю, что она имеет в виду. Она считает, что он бы заботился обо мне, если бы я забеременела. Он не будет вести себя как Джейс. И она права. Но я не хочу детей снова. Никогда.

Я глажу ее волосы и улыбаюсь.

— Почему бы тебе не рассказать мне, что происходит у тебя с Духом?

Она резко вздыхает и отвечает:

— Даже не спрашивай. Это было один раз. Мы ненавидим друг друга.

Я кладу руку ей на плечо, сжимаю его и напоминаю:

— Ненависть — очень сильное слово. Не кажется ли тебе? Кроме того, ты знаешь, как говорят, что есть тонкая грань между любовью и ненавистью. Какой был секс?

Нат зажмуривает глаза, щипает себя за лицо и улыбается. Она шепчет:

— Это было невероятно. У меня никогда не было такого сумасшедшего животного секса раньше. Но я не знаю, было ли хорошо, потому что было так интенсивно или потому, что это было с Духом. Я даже не знаю, что случилось. Я шла обратно к кабинке из ванной, в следующую секунду Дух тащит меня в конференц-зал. Это было нереально. — Ее лицо становится серьезным. — Он сказал, что ему не нравится, когда я заигрываю с Максом, вместо этого я должна заигрывать с ним.

Я откидываюсь на спинку кресла и обмахиваю себя рукой, затем наклоняюсь вперед и шепчу:

— Святые эклеры! Я ничего не смыслю в этих доминирующих штучках, но даже разговор об этом возбуждает! — мы смеемся до боли в животе.