Фригорист

За пивом и в постели они посмеялись над новым качеством Стрелкова с точки зрения сексуальной жизни, разбирая вопрос «как же это он теперь трахаться будет?» и это событие – превращение нормального человека в невидимку – добавило огонька в их ласки, послужило острой приправой к раз и навсегда заведенному распорядку еженедельных встреч.

После седьмой бутылки пива Данилыч откинулся на подушку и задремал, экран под его взглядом сначала расплылся в светлое искрящееся пятно, потом и вовсе перестал существовать. Он погрузился в самую сладкую стадию забытья – стадию засыпания, когда человеку кажется, что он все еще бодр и действует в реальной жизни, а на самом деле уже тихо и неуклонно проваливается в мягкую вату сна. И тут, выгоняя его сонную мысль на поверхность, в доме зазвучала острая, как комариное жужжание, жалоба дверного звонка.

– Твою мать! – выругался Данилыч, метнув беспокойный взгляд своих осоловелых глаз на Сашку.

Та тоже напряглась, машинально схватила желтую футболку и, быстро напялив ее, подобрала под себя свои слоновьи ноги.

– Кто это? – спросила она, особенно не испугавшись – она знала, что муж на дежурстве.

– Сиди тихо, – скомандовал поднимающийся Данилыч, – я гостя спроважу.

Он немного нервничал, обратясь мысленно к жене. Но потом отбросил эту мысль, его Люська в такое время уже спала. Да если бы она и застукала его здесь сейчас, чтобы она сделала? Он ухмыльнулся, представив напускную растерянность жены. Она наверняка догадывалась, что он порой коротает вечера в своей лаборатории с бабами, но, приведись ей увидеть воочию мужнину измену, стала бы поначалу удивляться, дуться, ругаться – этого требуют приличия. Устроила бы, может быть, скандал, но дальше этого дело бы не пошло. Он кормил все семейство, а потому никто из его домашних не стал бы резко осуждать его, не стал бы вообще показывать, что ему что-либо известно об его шашнях на стороне. «Он свое отработал, оттрубил, так дайте, – восклицал мысленно Данилыч, подходя к входной двери, – спокойно пожить под старость!»

Тот, кто стоял за дверью, видимо, не хотел оставить его в покое и сжалиться над его годами, он упорно звонил, демонстрируя наглое нетерпение. Данилыч окликнул: «Кто там?» Звонок повторился, но никто ничего не сказал в ответ. Это удивило и немного обеспокоило Данилыча. Он повторил вопрос и, не дождавшись снова ответа, отпер замок и открыл дверь.

Прежде чем Данилыч успел что-то понять, он оказался втолкнутым в маленькую сумрачную прихожую, едва не упав со ступенек, которые вели к двери. Два темных молчаливых силуэта надвинулись на него и Данилыч услышал звучный агрессивный голос:

– Где Стрелков?

– Не знаю, – заикаясь, сказал Данилыч, – испуганно глядя на того, кто говорил.

– Пошли в комнату, – пихнул он Данилыча в плечо.

Второй субъект проследовал за ними в тускло освещенную залу, где в аквариумах затаились испуганные рыбы, наблюдая из клочков водной растительности за незнакомцами.

– Чем это ты тут занимаешься? – с ядовитой усмешкой спросил высокий жилистый мужчина в серых брюках и коричневой, в желтую полоску рубашке, первым из вошедших обратившийся к Данилычу.

– Рыбок разводит, – чуть более добродушно усмехнулся второй, тоже высокий, похожий на каланчу.

– Садись, Виктор Данилыч, – наплевательским тоном произнес первый, – поговорим о твоем дружке.

– А вы, собственно, кто? – захлопал глазами опускающийся на драный диван Данилыч.

– Это тебе знать не обязательно, – грубо ответил мужик в коричневой рубашке, – та-а-а-к, – он прогулочный шагом, достав из кобуры «ПМ» и, крутя его в руке, подошел к аквариуму с барбусами. – Значит, снабжаешь рыбками зажравшихся буржуев?

Он метнул в Данилыча обезоруживающе враждебный взгляд, чем поселил в душе последнего панику. Штерн не понимал, чем он не угодил этому поигрывающему пистолетом нахалу, но он четко понял, что тот прямо-таки ненавидит его и если что… Нутро Данилыча окатила волна ледяного холода, хоть он и был не особенно труслив и многое в жизни повидал.

– Я ничего противозаконного… – запинаясь, проговорил он.

– Молчи, придурок, – язвительно рассмеялся мужик в коричневой рубашке, – ты один?

Данилыч отрицательно покачал головой, чувствуя, что только правдивые ответы могут его спасти.

– С бабой? – проницательно спросил мужик.

Данилыч машинально кивнул.

– Скажи, пусть вытряхивается, ясно? – судорожно вскрикнул тот.

Данилыч задрожал всем телом, встал на подгибающихся ногах и поплелся в соседнюю комнату. Сашка по-прежнему сидела на кровати, поджав под себя ноги. Ее глаза метали искры животного страха.

– Кто это? – упавшим голосом спросила она, когда Данилыч, приблизившись к кровати, доверительно нагнулся к ней.

– Собирай вещи и сматываяся, – прошептал он, – потом все объясню.

– Я мигом, – Сашка вскочила и стала хватать разбросанное по постели белье.

Данилыч вернулся в гостиную-лабораторию.

– Где же твой друг, Виктор Данилыч? – ухмыльнулся мужик в коричневой рубашке.

– А мне как к вам обращаться? – обрел наконец способность соображать Данилыч, – и на каком основании…