Фригорист

– Слышал бы вас Спирягин, – насмешливо процедил Кушнарь, – он проникся бы к вам дружеской симпатией и признательностью. Боюсь, что ваш оптимизм не имеет под собой сколько-нибудь прочного основания.

Раздался чудовищный грохот. Это разгневанный Стрелков стукнул кулаком по столу со всей дури и тут же дико взвыл.

В дверь постучали. Потом в проем просунулась голова секретарши.

– Все нормально, – с оттенком раздражения махнул ей Кушнарь, и голова исчезла так же быстро, как появилась. – Не унывайте, Стрелков, – ободряюще улыбнулся он, – вы не представляете, какие перед вами открываются возможности.

– Перед вами… – огрызнулся Сергей, – знаю-знаю, хотите меня завербовать. – Он с едким недоверием и обидой посмотрел на Кушнаря, который не мог, конечно, видеть этого выражения на лице Сергея, но который слышал его недовольный раздраженный голос.

– Перед нами, – снисходительно поправился Кушнарь, – вы сможете оказать нам ряд услуг, а мы в обмен на ваше старание могли бы рассмотреть вопрос о вашем перевоплощении или, лучше сказать, о воплощении.

В его голосе не чувствовалось ни убедительности, ни поддержки.

– Я вам не верю, – мрачно произнес Стрелков, – вы ничем не лучше других! Мне здесь делать нечего.

– Постойте! – воскликнул обеспокоившийся полковник, – все еще можно исправить.

Он задумался. Стрелков, сраженный своим фиаско, молчал. Даже если бы он захотел тут же встать и уйти, то не смог бы. Он чувствовал предательскую дрожь в коленях, руку, в которой он держал «ПМ», словно парализовало, сердце, казалось, и вовсе остановилось – такими редкими и неритмичными были его удары. Он слышал тусклый замедляющийся стук как-будто сквозь завесу из войлока.

– Как исправить? – выдавил он из себя.

Кушнарь о чем-то напряженно размышлял. И было о чем! Сегодня утром ему звонили из Москвы. Звонил его человек, заместитель начальника федеральной спецслужбы Никоненко Семен Николаевич. Кушнарь, опасаясь, как бы информация не просочилась в Москву по другим каналам – Олег Николаевич знал, что его заместитель Мячиков «копает под него» – не мог не доложить Никоненко, что в городе появился человек-невидимка. Семен Федорович сказал, что нужно действовать решительно и без промедления. Приказ означал: схватить невидимку и ждать дальнейших распоряжений. То есть высшее московское начальство должно было обдумать что лучше – использовать невидимку в военно-шпионских целях или ликвидировать его. Кушнарю Никоненко дал понять, что Главному он пока ничего докладывать не будет. Надо выждать некоторое время, посмотреть, как дело обернется. Кушнарь, не будучи кровожадным, но будучи практичным и не хватающим с неба звезд человеком, предложил просто убрать невидимку. Так будет спокойнее. И Никоненко намекнул, что ладно, хорошо, если не получится задействовать невидимку, если Кушнарь убедится, что план использования невидимки не состоятелен, то, пожалуйста, путь он его уничтожит.

Такая относительная свобода действий, которую Никоненко предоставлял Кушнарю, обрадовала последнего. А объяснялась она тем, что симпатизирующий Мячикову генерал-майор Проскурин был смещен со своего поста по высшему распоряжению. Нынешний Главный хранил нейтралитет по отношению к чиновникам местных служб, и по сведениям Никоненко Мячиков искал человека в московском ведомстве, который бы отнесся к нему с пониманием. Один из сподручных Мячикова проболтался, вернее, спасая свою шкуру, сообщил Кушнарю, что Мячиков вместе с известным предпринимателем Азаровым организовали лабораторию, сотрудники которой во главе с профессором Спирягиным изобретали «невидимок», точнее говоря, способ, позволявший человеку стать невидимым. Этот же человек сказал полковнику, что Мячиков сдал своего компаньона, обеспечивавшему лаборатории «законную» «крышу», промышляющему наркоторговлей бизнесмену Полкану, сбросив последнему дезу, что якобы в лаборатории задумано производство нового синтетического наркотика, изготовление которого поставит под вопрос первенство Полкана в сфере наркоторговли в регионе. Таким образом, Кушнарь уже знал, что разгром лаборатории – дело рук Полкана. Но он не спешил брать того, выжидая и присматриваясь, ибо знал, что месть Азарова не заставит себя ждать. А ему, Кушнарю и его ведомству в который раз удастся сохранить, выражаясь словами знаменитого теоретика их дела «чистые руки» и одновременно держать на крючке Азарова.

Кушнарь был страшно зол на Мячикова. Он попросил Людмилу Сергеевну пригласить Мячикова к себе. Но Мячикова уже не было на месте. Это еще больше разозлило Кушнаря. Значит, этот щенок продался Азарову, а потом, спасая свою задницу – ибо боялся, что с уходом Проскурина никто в Москве не будет покрывать его грязных делишек и входить с ним в долю – подставил своего партнера. У Кушнаря сегодня было плохое настроение. И возникший Стрелков был совсем некстати, если бы не одно но…

Ему, Кушнарю просто необходимо плюнуть в морду этому Мячикову! Да, он его накажет, по-своему, но каково будет знать этому подонку, что невидимка находится в его, Кушнаря, ведении! Хорошо смеется тот, кто…