Фрилансер

Игорю и Анатолию надоело ждать. Подъезд не локоть – близко, укусишь. И они вошли в него, натянув хирургические перчатки. Один в дверь звонит, второй ухо прикладывает. Один ключи подбирает, второй с ноги на ногу переступает. Не терпится. Однокомнатная квартира идеальна для работы пары: Игорь в кухне перекладывает, Аркадий в комнате перебирает.

Профессиональному человеку, оперативнику, не надо копаться в чужом белье, потрошить ящики письменного стола. Подождут. Да, и стол не убежит, хоть и на четырех лапках. Прощупав карманы одежды в прихожей, вернувшийся из кухни Игорь опустил глаза. Игорь сканирует обувь. Перед ним три пары кроссовок, одни отмыты особо. Эти внимание и привлекают. Игорь рассматривает протектор трепетно, с профессиональной надеждой, у него и лупа всегда в кармане. На всякий случай, такой, как этот.

– Посмотри.

Бордовый налёт, похож на кровь, доказательство присутствия на месте убийства. Но, налёт не всегда кровь. Слово за экспертизой. И оперативники продолжают делать свое дело.

Игорь выдвинул ящик стола.

– Ой! – Игорь даже отпрянул.

Из ящика в упор смотрит покойный Денис, торс голый, руки за головой.

На крик подскочил Аркадий, взял фото в руки, рассматривает. Взгляд убитого потряс обоих, испуганный и умоляющий о снисхождении. Взгляд-желание. Взгляд-мольба. Фоторепетиция убийства? Парень заслоняется от слов как от топора. А мысли-то, мысли! Игорь с Аркадием друг на друга не смотрят, опытные оперативники, а краснеют, как дети малые.

Под фото покойника лежат старуха, девчонка, мужик… всего девять штук.

– Десять негритят, – произносит книгочей Игорь.

– Один негритенок уже откинулся, – подхватывает киноман Аркадий.

– А если ты прав! Один процент из тысячи, что ты прав.

И они продолжают обыск.

***

На обратном пути Джонни заглянул в молочный.

Глаза-ракеты засекли цель мигом. Пли,– раздалось поверх мятых кружев:

– Джонни!

Ярославна не рассчитывала встретить его, просто тайно надеялась.

– Ты мне нужен. Это очень важно. Идём.

В квартире Ярославны фотографии Джонни везде, в красном углу, например. Джонни осмотрелся, он здесь впервые. Одна Ярославна фотографий не замечает, будто так и должно быть в квартире каждого пожилого человека.

– Сядь.

Странное поведение выглядит ещё более странным, когда человеку под восемьдесят. Раскоординация движений должна настораживать, а мысли о микроинсульте не покидать. Джонни неприятно, он хочется покинуть квартиру, но садится. Ярославна сейчас напоминает не саму себя.

Она долго планировала встречу, меняла план, подбирала темп слов, готовилась. Выжать слезу заклинанием: «Денис, бедный мальчик!» не проблема. И слезы градом.

– Джонни, Денис погиб…

– Откуда вы знаете?

От верблюда.

– Денис, бедный мальчик!

И слезы градом. Ярославна, будто подкошенная, рушится на колени.

И будто крылья вырастают у неё сзади.

А это руки, разведённые в стороны и согнутые в локтях.

Упор в колени Джонни, рывок, колени в стороны. Бросок головы вглубь. Нос Ярославны упирается в предел.

Быстро-быстро она сучит носом влево-вправо, в надежде на ответную эрекцию. Но чувствует лишь грубые джинсовые швы, да мягкое под. Её восставшая плоть разверзла черный провал рта, чтобы губами цапнуть, да не успела: Джонни вскочил!

Ярославна давно разучилась терять самообладание, не теряет его и теперь, цепляясь за руку Джонни. Он пытается руку вырвать, но и рывка достаточно, чтобы поднять старуху. Джонни отступает к двери, стряхивая с себя Ярославну окончательно. Она норовит ухватиться вновь, но руки его недосягаемы. Вот-вот схватит, но Джонни уворачивается. Её новая попытка также бесславна, Джонни пятится быстрее, Ярославна хлопает ладонями по воздуху, будто моль ловит.

Ещё мгновенье и Джонни выскочит из квартиры.

Стоп его!

– Украшения! – Ярославна меняет тактику, отступает, втягивая Джонни назад. – Ты получил украшения. Так ведь? Мы продадим их. Ты купишь студию. Твоя мечта рядом, только протяни руку.

Что она бормочет?

– Теперь ты богат. Мы теперь богаты, мы вместе, как Бонни и Клайд. Сядь!

Но, Джонни продолжает отступать.

– Сядь же! Мы теперь муж и жена, а как иначе, не понимаю.

Джонни остановился. Муж… жена… ключевые термины, скованные в диковинную фразу, пролетают мимо его сознания.

Она знает и про смерть Дениса и про украшения!

– Сядь же, голубок …

Ярославна сдувается на глазах. Руки свисают вдоль тела безопасными плетьми, спина горбится, волосы превращаются в как будто немытые, даже колени подгибаются, демонстрируя потерю воли. Если Ярославна упадет, Джонни уйдет, не дав нашатыря.

Без диплома (когда-то Ярославна думала поступать на психологический, но передумала, хоть всегда и задумывалась, правильно ли, что передумала), но тонкий психолог от рождения: сдуваться до тряпочки она не планирует. И в мыслях не было отрепетировать такое. Она сдувается лишь до степени, не представляющей опасности партнёру.

Джонни стоит перед выбором: сесть или уйти. Ничего, кроме отвращения он не испытывает. Перед ним полутруп в полный рост. Да, спора нет: картина может заворожить, не на шутку раззадорить геронтофила, пьянчугу, лояльного повесу, но не Джонни.