Фрилансер. Абсолютный хищник

Сильвия обернулась, подтянулась и села на край стола. Посмотрела с недоумением.

— Хуан, если она тебе так нравится — забирай её. И переезжай ко мне. Против Санчес ничего не имею.

Вот как! Охренеть. Я раскрыл рот, но не знал, что сказать.

— Я — бизнесмен, продолжила она. — А в будущем стану… Ещё более важным и занятым бизнесменом. Отец не говорит это вслух, но все понимают, что Себастьян пролетает с компанией. А значит домом и детьми заниматься мне будет некогда. — В голосе лёгкое разочарование, но именно лёгкое. — В моей семье это делала мать… До моего рождения, — поправилась она и опустила голову. — А я в своей… Ты не из тех, кто будет следить за детьми, убирать пелёнки и варить кашу. Пусть это будет Санчес, она справится.

Я её обнял, прижал к груди.

— Моя ты практичненькая бизнесменша… Как же я тебя люблю… — Принялся гладить её пушистую шевелюру.

— Но живёшь со всякими шмарами! — Пинок мне под дых. Не сильный, но повело. — Одевайся, Хуан, — железным тоном повелительницы мира произнесла она. — И давай уже обсудим, ради чего ты сегодня припёрся и с порога поставил в колено-локтевую на этом, не спорю, прекрасном коврике, — кивок на пол её кабинета.

Вино было отличное. Глупо ждать иного от такой, как Сильвия. Она села не на своё директорское место, а рядом, напротив меня. Блузку застегнула не до конца, и, учитывая прозрачный лиф, выгодно поддерживающий грудь, её растрёпанные и специально не убранные волосы и чуть-чуть размазанный макияж, смотрелось всё мило, по-домашнему.

— Сюда точно не войдут? — улыбнулся я. Поймал себя на мысли, как сильно нравится мне эта чертовка. И что абсолютно плевать, как будет лютовать Бэль, когда узнает о сегодняшнем похождении.

— После того раза — нет, — покачала чертовка головой. — Я сказала, что даже если внутри взорвётся ядерная бомба, никто не должен сюда входить, и никого нельзя пускать. Ты умеешь строить не только своих, но и чужих, Хуан.

Я продолжал глупо улыбаться, рассматривая её, и ей это нравилось. Чувствовал.

— Прости, котёнок. Что не могу быть вместе, как хочешь ты. Я… Кобель и блядун. — Ну, вот и признался. — Но и правда без ума от тебя. Вот хочешь — убей меня. Хочешь — не пускай больше. Но я такой, какой есть.

— Я стану твоей женой, — уверенно покачала она головой. — Не будь я Сильвия Феррейра. Хочешь — бойся и убегай. Не хочешь — рискуй, приезжай. Ты будешь моим, вопрос во времени, когда, а не в возможности такого. Это не обсуждается.

Смелое заявление. Достойное дочери своего отца.

— Мне бы и самому хотелось посмотреть, что и как будет дальше, — признался я. — Мешать не буду. Но всё же вопрос. Что, больше никто на роль твоего мужа не тянет?

Она задумалась и покачала головой.

— Нет. Я составила список всех представителей аристократии. Вначале вычеркнула всех, кто мне противен. Потом всех, кто не пара. Потом всех, кто не подходит по статусу. Потом всех, кого сама не захочу видеть каждое утро на соседней подушке. В общем, Хуан, остался только ты. Не обижайся, но я тебя никому не отдам. Даже этой сучке крашеной — перебьётся. В Империи много достойных юношей, там больше пяти миллиардов населения.

Помолчали. И, сочтя, что «о погоде в Рио» достаточно, перешли к делу.

— Говори. Что от меня на сей раз требуется? — напряглась она.

— Мотоцикл. Брошенная туфелька. Принцесса на руках. И вечеринка националистов Сектора, — напомнил я. — Не забыла?

— Такой забудешь! — Её глаза радостно забегали — с того вечера она вынесла только положительные эмоции.

— Конечно, это единственное место, где сама дочь и наследница Феррейра получила по мордасям, и её обидчицу не распяли на кресте, — поддел я.

— Хуан! — вспыхнула Сильвия.

Я кончил дурачиться и взял серьёзный тон.

— Ты обещала посодействовать интеграции. Создать моду. Помнишь?

— Такое забудешь! — повторилась она.

— Именно это я и хочу предложить. Интеграцию. Моду. Место, где мы столкнём в недалёком будущем лбами нашу аристократию и интеллигенцию Сектора.

Её челюсть отвисла. Сильви хотела что-то сказать… Но не могла сформулировать, что.

— Продолжай, — нашлась она со словами.

Я пожал плечами.

— Да я, в общем, закончил. Это клуб. Называется «Пельмешка». Там уже собираются нацики Сектора. Но не оголтелые, боевые крылья, а те, кто любит потрындеть «о высоком». О культуре и искусстве. Потому взорвали «Меридиан» — там народ боевитый, а не этих перцев.

— Твоя выгода? — сузила она глаза, поставила на стол пустой бокал и села, поджав под себя ногу. — Только не говори, что заботишься о бедной несчастной Обратной Стороне, такой весь из себя альтруист. Особенно в свете последних событий, где тебя «уволили» после блестяще проведённой войсковой операции.

— Я сам уволился! — вскипел я. — И больше ни на кого не работаю. Только на себя.

Её глаза впились в меня, говоря: «Спокойно, Хуан, я на твоей стороне!» И я расслабился.

— Прости. — Вздох. Прийти в равновесие. — Понимаешь, Сильви… Кстати, прослушка работает?

Пожатие плеч.

— Да, конечно. Но тебя может услышать только мой отец. И дон Родриго. Больше никто, мы ревностно относимся к своим секретам.

Кивнул — хорошо.