Фрилансер. Абсолютный хищник

Далее камеры обзора. — Вывел схему доступных камер, включая дорожную полицию, с нескольких прилегающих улиц, затем пальцами увеличил до размеров половины купола. — Программа сличения лиц. Программа анализа одежды. Менеджеры и бизнюки, всякие клерки — у них свой психотип, они по-своему одеваются, имеют свои предпочтения. Силовики с армейским контрактом — другие. У них даже осанка не такая, и походка. А яйцеголовые — ещё другие. И их видно, поверьте опыту.

— Ты напишешь прогу, различающую вкусы одежды? — Ирония в голосе гэбэшника была наносной. Понял что проиграл? Или тут пятьдесят на пятьдесят, а ему реально интересно посмотреть, как барахтаюсь?

— Больше скажу, я напишу прогу, отличающую моторику! — воскликнул я. — И сразу отделю военных, в смысле «сапогов», кто занимается просто охраной. А из тех, кто остался, буду выделять тех, кто соответствует критериям по одежде.

— Бред! Это так не работает, — заключил он.

— Ну, когда вычисляли напавших на марсианских болельщиков, сработало же? — парировал я выстрелами из крупного калибра. — Там алгоритмы оценивали именно эти два параметра — моторику и одежду.

Теперь сделать паузу. Шоу же. Ненавистный взгляд сеньора, но за ненавистью — одобрение. Просто не думал, что буду вытаскивать такие козыри. Хотя а почему, собственно, нет, если я сам лично, на своём концерте, пиарил доблестных марсианских разведчиков, наказывавших упырей?

— Тот, кто хочет одеться неброско, чтобы обыватель не задержал на нём взгляд, — продолжал я, — обычно добивается своего — субъективный взгляд нетренированного человека при должной подготовке и маскараде обычно соскальзывает. Психологи не один век про это диссертации пишут. Но вот машина, сеньор подполковник, она бездушна. Ей всё равно. Она зацепит «неброских» и подошьёт к алгоритму, а там ещё пара проколов — и клиент твой.

От слова «подполковник» сеньор куратор кисло скривился. Но съел.

— Так что я выйду, сеньор, на сотрудников «красной зоны». И пройду этот барьер.

— Камеры. — Он вернул предыдущую картинку со схемой улиц. — Где ты возьмёшь столько нужных камер, да ещё в охраняемом районе?

— Так это же элементарно! — усмехнулся я. — Делается искусственное замыкание на один конкретный объект рядом с офисом, после чего в заведение или здание проникает человек в спецовке с «нужным» удостоверением. Шаманит в щитке и оставляет «закладку». И камера заведения исправно «сливает» данные. И обнаружить «закладку», если она хорошая, человек с низкой квалификацией долго не сможет. Ладно, если это объекты корпораций и крутые офисы. Но рядовой бар «Стопочка у Педро» вряд ли будет заморачиваться. Или аптека. Или жилой комплекс, если камера не охраняет покой жителей внутри здания.

— Это месяцы проработки, если не годы, — сделал широкие глаза сеньор.

— И что? — Я картинно «не понимал».

— У тебя лимитировано время взлома, — сурово покачал он головой.

— Да ладно! — теперь округлил глаза я. — Сеньор, ответ в постановке задачи. Вы дали задание взломать «Промышленность Феррейра»! А не базу данных кафе «В гостях у Педро». Вы будете давать такое задание фраерам с улицы? Нет, чтобы хакнуть промышленную империю, нужны ресурсы. И немалые. Тут речь даже не об одной команде, а о группе команд с общей координацией. И, уж простите, но чтоб собрать такое досье, — вернул картинки на исходную «подаренную» схему, — нужны именно что месяцы разработки, если не годы.

— Сеньор! — зло пронзил его взглядом. — У меня по условию задания должны быть ресурсы для такого! А значит камеры — задача тривиальная. Я ВЫЙДУ на программеров и админов системы безопасности. И хакну их самих. Просто потому, что СБ Феррейра не охраняют тушку каждого из этих дохликов, только ключевх персон и начальников отделов. И тех опосредованно. А мне, как уже сказал, достаточно двух-трёх дохликов.

— Которых вначале надо склонить к работе, — хмыкнул сеньор. Жалко как-то хмыкнул, «на камеру».

— Когда человек висит на вытянутой руке экзоскелета за пределами мостка под крышей купола, поверьте, он начисто забывает, что такое профессиональная честь, и что он непродажный — ухмыльнулся я, вспоминая записи работы Мерседес и Макса совсем недавно. — Человек — такая скотина, что думает только о себе здесь и сейчас, и ключевые слова «здесь и сейчас», сеньор.

А ещё у каждого человека есть семья, — продолжал я, вкладывая в голос злость и жестокость. — Жена, мама с папой, дети. И их безопасность СБ клана Феррейра ему вот вообще ни разу не гарантируют!

— Ты жестокий человек, Хуан, если сможешь делать больно детям, шантажируя родителей.

— Не перевирайте мои слова. — Мои глаза сузились в щёлочки. — Я не говорил, что БУДУ делать больно детям. Но я должен убедить, что МОГУ. Этого достаточно. Человек теряет рассудок не от действия угрозы, а только лишь от осознания возможности её применения. Наоборот, начни я пытать — он воспрянет, найдёт в себе силы бороться, и я его потеряю. Страх, сеньор, вот что движет человечеством. Не кара, а лишь угроза применения способна творить чудеса. На какие не способна собственно кара.