Фрилансер. Ареал — Венера

— Ладно, уговорила! — сдался я и воздел руки кверху. — Но это не конец дня. У тебя будет сегодня ещё работёнка. И работать, боюсь, придётся тебе напрямую, хотя поймал себя на том, что не хватает этого красавчика Жан-Поля.

— Рассказывай, — притворно-покровительственно вздохнула она. А сама который час на иголках. Ибо зэков привезли, автобус с ними и охраной стоит в куполе не рядом с объектом, но недалеко, не бросаясь никому в глаза. Сирена не стала приезжать, посчитав, что раз я собираю совещание сапёров и атомщиков у Манзони — как минимум там задержусь.

Я как раз вышел из своего вагончика начать собеседование и инструктаж с людьми Шамана, который также чалится у нас с раннего утра, но с периметра доложили, что едет дворцовый кортеж. Без достмотра (а это логично). Решил дождаться её высочество (а кто, блин, это ещё может быть), и просветить и её тоже.

— Привет! — Она выскочила из машины и прыгнула мне на шею. И обнимая маленькую богиню, поймал себя на мысли, что она неосознанно ищет в моих объятиях защиты. Устала эти несколько дней трястись, и пусть чудаковатый, пусть юноша, молоко не обсохло, но человек, готовый действовать и имеющий хоть какой-то план для неё лучше бессмысленного топтания на месте без чётких целей и понимания ситуации. Побеждать нужно до того, как вышел на поле боя, а наши сеньоры во главе с королевой вначале вышли на поле, уже занятое врагом, и, приплясывая под его дудку, пытаются что-то там умное для победы родить. Женщины тонко, на уровне интуиции чувствуют этот момент. И даже если мои предположения ошибочны, и я проиграю, здесь и сейчас я для неё защитник. Сродни пещерному охотнику, гоняющему мамонтов. Просто потому, что я — пещерный охотник.

— Всё нормально, Фрей, — провёл ей по волосам. — Не дрожи, не надо. Всё под контролем. И ты вовремя — сейчас начнётся самое интересное. Не конец постановки, а только самое начало, но обещаю, оно будет просто бомба! И ты его увидишь в первых рядах.

— А если у тебя не выйдет? Если они не испугаются? — нахмурила она мордашку.

— Ты знаешь, как они меня назвали со своим куратором? «Трёшка» дала послушать перехват переговоров. Психопатом они меня назвали! — Я криво усмехнулся, словно злодей из дешёвого фильма. — А знаешь, кто такой психопат? Человек, не подверженный эмоциям. Не испытывающий их, а потому не имеющий слабостей. Для него что гибель детей, что сесть на лавочку на растаявшее мороженное — неприятности одинаковые. Он будет чувствовать от этих событий примерно равные потери. И лишь мозгом холодно просчитывать скупые цифры реального ущерба.

— Во время последнего противостояния ты иногда вёл себя так… Что у многих могло сложиться такое впечатление, — согласилась она с выводами вражеской разведки.

Я взял её за руку и мы пошли к «нашей» кафешке, которую оккупировали силовики. Здесь сейчас столуются все сотрудники, находящиеся в куполе. Тут же и туалет — нас много, без туалетов никак. Шаман и трое артистов сейчас там, да и в принципе ходить с её высочеством больше некуда. После эвакуации любой, кого поймают в городе, будет расстрелян. Соответственно и нам нельзя лазить по чужому жилью, офисам и объектам коммерции — мы ж правоохранители, гаранты, что там ничего не растащат!

— Не важно, как я себя вёл, — покачал головой, после долгих раздумий. — И не важно, кто я на самом деле. Я не думал об этом, хотел играть просто безбашенного злодея, маньяка. Но после той записи как отщёлкнуло. Зачем, господи! Вот же решение! Психопаты — предельно жестокие люди, не ценящие ни свою жизнь, ни чужую. С ними можно договариваться ровно до той поры, пока ваш договор им выгоден. Они не испытывают как позитивных, так и негативных эмоций, в том числе от страданий других. Мне-психопату просто плевать, сколько он грохнет заложников! Сечёшь? А значит и разговор со мной будет идти на совершенно другом уровне.

— Откуда ты это столько знаешь о психопатах? — Она покровительственно улыбнулась.

— Роза собиралась на психолога идти. Мия на хирурга, а Роза любит покопаться в мозгах. Документы будет в следующем месяце подавать, пока ещё думает, но я кое-что зацепил в её подготовке. Ну, и самообразование никто не отменял. — Не буду говорить, что, изучая негативные последствия генной модификации, пытаясь выяснить, какие могут быть у меня, я много чего из медицины и психологии перелопатил задолго до встречи с нею и её сестрой.

— Хуан, а ты выдержишь? — Она не просто нахмурилась — её передёрнуло. — Там не получится притворяться психопатом. Ты сам говорил, на войне не получится играть того, кем ты не являешься. Тебе приходится быть им на самом деле. А это… Даже не представляю, насколько это сложно.

— Я такое говорил в адрес общения и жизни с аристократками, — усмехнулся я, вспоминая эфир на «Радио Романтика».

— Но ведь это тоже своего рода война, разве нет?

На такое не нашёл, что ответить.