Фрилансер. Ареал — Венера

— А проблема в чём? — Заглянул под одеяло. Голый. Да ну нафиг! Не могло ничего у нас быть! И я ж не пил. Точно не пил! В голове немного гудит, но это не похмелье. Что за хрень, блин?

— Мне на работу надо. — Она тяжело вздохнула. — Страна сама собой управлять конечно может. Только потом проблем не оберёшься.

— Так ты ж работаешь в этом самом здании. Это и дом, и резиденция. Разве нет? — поддел я. — Далеко ехать не надо.

Она пожала плечами.

— Потому до сих пор и здесь. А вообще, душ я уже приняла, но для выхода на работу нужен ещё завтрак, выбор платья и макияж. А это время. И без макияжа МНЕ на работу являться нельзя! — Ух как отрезала! — У меня каждая деталь макияжа несёт какой-то знак. Этим специальные люди заведуют. И с утра сообщают, с кем встреча, и если хочу достигнуть такого-то или такого-то понимания ситуации заинтересованными лицами, должна одеться вот так-то и так-то, и так-то накраситься. Монарх говорит не только языком и словами, Хуан. Жесты и штукатурка несут как бы не большую информационную нагрузку.

— Мужчинам проще, — улыбнулся этим мыслям я. — Надел костюм, и готово.

— Там тоже не всё просто. — Она скривилась. — Но, да, ты прав. Нюансов у костюма на порядки меньше, чем вариантов с различными платьями и туалетами. Мужчинам-монархам значительно легче! — В голосе лёгкая зависть. — Встаём?

Как будто я её держу!

Королева, а это была она, схлопнула визор, с которого что-то читала, наверное документы изучала, поднялась, откинула одеял о и встала на ноги. Ослепительная нагота идеального смуглого тела. Тела не девичьего, женского, более плотного сложения, но, чёрт возьми, мне такие по душе! Да наверное и всем мужикам в принципе по душе. Молодые — хорошо, клёво. Но от такой красоты веет чем-то… Надёжным, что ли? Красота хранительницы твоего очага, а не бабели переспать на ночь.

— Нет, ничего не было. — Она раскрыла шкаф и принялась выбирать себе бельё. — Ты же это хочешь спросить?

— Хотел бы — спросил бы, — буркнул я. — Тогда почему я раздетый?

— Ну… Тебя надо было помыть. И тебя помыли. А одеться и сам сможешь.

Голос ровный. Но я отчего-то и не сомневался, что не было. Но интересно послушать обоснование.

— А СЮДА обязательно было укладывать? — похлопал по кровати, наблюдая, как зрелая красивая женщина надевает трусы, готовясь к тяжёлому буднему дню. Сцена семейной жизни, тихого уюта. Мучил только один вопрос, ну нафига так-то?!

— Если честно, я просто хочу позлить Фрейю. — Лея обернулась и подмигнула мне. Эдак залихватски, та ещё бандитка в душе. — Изабелла в Омеге, так что… Почему нет, собственно?

— Зачем — спрашивать не буду, — недоумённо хмыкнул я.

— И правильно сделаешь. — Кивок. Теперь платье. Видимо было подготовлено, выбирать не потребовалось. Эдакое недлинное, сильно выше коленей, но не в обтяг. Ядовито-коричневого цвета с жёлтыми фосфорецирующими произвольно расположенными полосами. Стильно!

— Не поможешь застегнуть?

Пришлось вставать, идти к ней, помогать застёгивать. Она стояла перед зеркалом в пол-стены, и между зеркалом и мной как раз была она. Я поправил платье на плечах, после чего притянул её к себе и по-хозяйски водрузил руки на груди, проверяя и их мягкость, и как эти просто шикарные буфера уложены в декольте.

— Серёжа в курсе, что это моя идея, претензий с его стороны не будет, — то ли отчиталась, то ли успокоила она, игнорируя мой переход личных барьеров.

— Вот так. Сто лет в разводе, но он — всё ещё твой единственный мужчина, — ядовито поддел я.

— Угу. Перетрахалась с половиной планеты, но мужчина у меня — один! — А это произнесено с пафосом… Только ни икса это не пафос. Она действительно так думает, и за годы привыкла к этой мысли. Да, у них странные отношения, но это отношения. И она его женщина, что бы о себе ни думала, и в каком бы статусе друг относительно друга они ни были.

— Лей, в прошлый раз мы договорились, что ты — моя тёща, пронзал я её взглядом, глядя глаза в глаза через зеркало. — Даже не совсем будущая, так как я уже живу с Изабеллой. Зачем снова начинаешь?

— Вообще-то это ты меня лапаешь, — скосила она глаза на грудь. — Я просто одевалась. Ну, немножко раздерой, но только не говори, что твоя мама дома без посторонних голой не ходила.

Вообще-то не ходила. Наверное, поляки, даже местные, не такие, как латиносы-венериане. Хотя и те и те — католики.

— Не смешно! — Притянул к себе, чуть-чуть вытянув на себя руки, перехваченные в районе локтей. — Давай начистоту, пока всё не зашло слишком далеко. Зачем тебе это надо? Зачем это надо ОПЯТЬ? — уточнил я.

— Отпусти.

Осслабил хват. Она обернулась, посмотрела чётко в глаза. И взгляд этот… Пылал. С одной стороны на меня смотрела прагматичная стерва, для которой я — тот самый лягушонок. С другой — романтичная дрянь, готовая выпрыгнуть из трусов и броситься на край света с первым встречным, в которого «влюблена». Даже у Фрейи я такой не ловил. Это не страсть, это… Паранойя какая-то!

— Запомни, Хуан! — шёпотом произнелса она, глядя в глаза, но уже не через зеркало, — у нас с тобой НИЧЕГО не будет! Никогда! Запомнил? Повтори!

— Никогда! — усмехнулся я.