Фрилансер. Ареал — Венера

— Ладно, Мухариб, ты подумай, — закончил сеанс связи я. — Посиди под детский вой, поразмышляй. Но, как мне сообщили специально поставленные для этого люди, у тебя там несколько заложников в тяжёлом состоянии. Смотри, сучара, смерть каждого, даже не от пули, равносильна убийству! Обменять хотя бы их в твоих интересах гораздо больше, чем в моих.

— Пошёл ты! — повторился он. Подумал и добавил. — Я подумаю. Про больных и раненых.

— Думай. До скорого.

Снова бессильно осел на своём стуле штабного буса.

— Ты крут, командор! — Лопес поднял вверх палец. — Беру свои слова обратно. Но… Где ты найдёшь медийных персон, да ещё добровольцев?

— Найду, — буркнул я. — Дай время до вечера. Связь с редакцией сорок четвёртого канала, — повернул голову к одному из операторов.

— ...Рад приветствовать вас, ибо у нас сегодня внеплановый внеочередной эфир. И, что совсем интересно, прямой. Это невероятно, но с нами связался представитель штаба антитеррора, отвечающий за медийную поддержку, и сам напросился на развёрнутое интервью. С вами я, Веспасиан Флавий, это «Политическое обозрение», сорок четвёртый канал, и мы начинаем. Итак, Хуан?

— Да, мы не так давно в этой же студии обсуждали беспорядки, творившиеся тогда в стране, — осмотрел я уютную на вид, но, скажем так, маленькую студию их эфира. Свет. Два звукооператора и светомеханик. И режиссёр в будке. Пространство эквивалентно небольшой квартире в Центре. Квартиры там не плебейские, огромные, но это ведь и не жилое помещение, а студия целого популярного политического обозрения! — Меня зовут Хуан Шимановский, группа «Крылья ветра». И сегодня, к сожалению, мы будем говорить не о музыке.

— Именно. А говорить будем о начальной школе имени Кандиды де Хезус. Итак, Хуан, расскажи, как ты попал во всё это? — подался Флавий вперёд. Он отсыпался после ночного эфира, когда я их там всех разбудил. Я — режиссёра, режиссёр — его. Вид сонный, но боевой. А в ночном эфире они разбирали в том числе мою Ламбаду. — У меня есть запись с твоего экзамена в школе, где тебя забирают. Не кто иной, как наследница престола. Круто ты так поднялся за несколько месяцев! — В голосе подначка, усмешка, но лишь раззадорить публику. Я не обиделся. — И сразу после этого в город ввели войска.

— Ты путаешь причину и следствие,парировал я. — И моя мобилизация, и войска в город, и последующая спецоперация в трущобах — звенья одной цепи. Королева взбодрилась и решила взять процесс в свои руки, пока не стало поздно. Ибо уровень предательства там был зашкаливающим. И тут в жилу пришёлся мой рапорт, где я напрашивался на должность ответственного за медийную поддержку. Я, так получилось, его просто вовремя послал.

А послал его, — я тяжело вздохнул, — от того, что устал от блеяния того служивого, что нёс все эти дни относительно хода операции ахинею. И после девятичасовых новостей, на эмоциях и оттарабанил её наследному высочеству сообщение, как поступил бы я на их месте, расписав процесс в красках. Это были просто тезисы, ибо и правда, Веспасиан, наболело.

— Я помню их информационные релизы и сводки, — закивал собеседник. — Ты чертовски прав. Даже то, что это военные, а у военных с мозгами от природы туго, не извиняет их и не оправдывает просчёты.

— Вот-вот. Я просто написал то, что наболело. А она передала информацию матери, по инстанции, и той, наблюдающей акции протеста возле собственного дворца, наверное, тоже хотелось спихнуть это дерьмо на кого-то, кому можно доверять, кто понимает трындец ситуации. Так привлекли меня. А про войска ничего не скажу — меня посвящали в планы перехвата контроля на ходу, когда по ним решение было уже принято. И ещё, наверное, не нужно меня превозносить, как эдакого бойца-супермена. Мне двадцать… Исполнится через неделю, я ничего не знаю на самом деле и не умею. Всё, что сделал собственно я, это привлёк к делу профессионалов, а именно позвал руководить общением с медиа Инесс Лоран и её команду. И, согласитесь, процесс контакта с народом пошёл.

— О, да, перемены разительные! — В голосе Флавия и насмешка, и уважение. Лоран он оценивал не так, чтобы очень, но она и её подача — небо и земля с отмороженными дуболомами антитеррора, что были до этого. — Её выступление произвело на планету фурор, Хуан, говорю как зритель, который смотрел её в прямом эфире. Она… Искренняя. Это очень располагает.

— Это и есть наша задача, быть искренними, — перешёл в нападение я. — Хватит лжи и недомолвок. Страна наелась ими. Лучше горькая, суровая, но правда. Ложь хороша для руководства, пытающегося усидеть на своих местах, но и там она лишь до поры до времени. Да, победные реляции вызывают чувство гордости за свою страну и свою спецуру, но любая война это не только победы. Это и поражения. Они случаются, и насколько бы ни была наша страна могущественна, а спецура крута, они будут даже по законам банальной математики. Нельзя кормить лажей аудиторию, сеньоры — она этого вам не простит.