Фрилансер. Ареал — Венера

Бильярдная не поразила. Да, центр города, да, напротив здание департамента иностранных дел. Но показной роскоши и вычурности минимум. Хотя заведение под «крышей» оного МИДа, и тут, по признанию сеньора Борхеса, есть в него прямой подземный ход. Иначе как сам сеньор министр окажется здесь, во втором малом зале, среди бела дня, чтобы его уход там не заметили?

Спустился в искомый зал. Несколько столиков по периметру, бильярдные столы по центру и барная стойка вдали. За стойкой молодой паренёк, которому я, войдя, махнул рукой, чтоб подошёл. Сеньор министр во всём зале был один, и орудовал кием. Кассандра и Мия, с которыми я вошёл, рассредоточились по залу, Роза, Маркиза и одна из усиления остались внизу — все в гражданском.

— Сеньор, приветствую! — подошёл я к министру.

— Здравствуй-здравствуй, Хуан, — отвлёкся от игры сам с собой тот. — Присоединяйся. — Кивнул на стол и свободный кий.

— Безалкогольный коктейль, — бросил я подбежавшему пареньку. — Что-то фирменное, на ваш выбор. — А теперь министру. — К сожалению, не знаю правил.

— О, это поправимо! — расплылся в улыбке тот. — И это, Хуан, ты меня извини, что я не очень стремился встретиться с тобой вчера, как ты понял. Ибо то, что вы делаете, не очень пересекается с моей сферой ответственности. Но в ближайшее время кое-что случится, и это может повлиять на твою работу здесь.

Интересное признание. И прямо в лоб. И дело не только в том, что он открыто признал, что клал на меня с прибором и не боится, он также обозначает, что патриот, и что в команде работает честно, за совесть. Я оценил.

— То есть вы считаете, что в международной политике всё настолько тонко, что я неумелыми действиями, словно носорог в фарфоровом магазине, могу сделать совсем-совсем плохо в глобальном плане? — перевёл я его извинения. Подтверждать это не требовалось. — Что должно произойти? Война?

— Про войну знают все. — Сеньор противно, как от зубной боли, скривился. — Нет, просто завтра Канада, на территории которой расположены наши военные базы с атмосферными истребителями и наземными же войсками, опубликует принятый сегодня на тайном заседании их аналога нашего совбеза запрет войскам Венеры использовать территорию республики для нанесения ударов по третьим странам. А такой договорённости, о возможности подобного, у нас с ними не то, что не было — мы даже не думали, что они посмеют ТАК рыпнуться. У меня весь североамериканский сейчас отдел в мыле, все в шоке.

Я подтянулся и сел задницей на соседний столик. Тем временем в поле зрения появился парнишка бармен, а сам сеньор, понимающе улыбнувшись моему обалдению, указал на свой кий:

— Сыграем?

— Знаете, сеньор, — честно признался я, — не так давно меня пытались учить играть в гольф.

— О, гольф! — с пиететом в голосе произнёс сеньор. — Гольф — хорошая игра!

— Но мне не понравилось, хотя учителя были суровые, предельно серьёзные, — отрицательно покачал головой. — А после, совсем недавно, меня учили игре в покер.

— Ах, покер… Тот самый покер! — с улыбкой потянул он. Видимо следил за нашим противостоянием с Феррейра.

— Но мне тоже не понравилось. — Я поёжился, вспоминая рожу Себастьяна. От одного воспоминания о которой будто в дерьме искупался. — Потому давайте сделаем так, что бильярд останется для меня таинством? Продолжу знакомство с ним, когда всё закончится.

— Как знаешь, — неодобрительно покачал он головой. — Многое потеряешь.

Я принял коктейль, кивнул пареньку головой, и тот удалился. Совсем удалился — исчез из зала. Пригубил из трубочки… Неплохо! Но боюсь даже интересоваться, что там.

— Почему запрет Канады использовать наши военные базы на их территории может повлиять на мои решения здесь? — в лоб спросил я — я ж не дипломат, мне можно. — А вчера вы считали, что плевать, кто за этим стоит, мне лучше не лезть?

— Ты не понимаешь логики англосаксов. — Сеньор взял в рабочее положение кий и стал ходить вокруг стола, выбирая, куда ударить. — Они никогда ничего не делают не перестраховавшись. С ними невозможно договориться — они никогда не соблюдают никаких договорённостей. Точнее, соблюдают, и рьяно блюдут их, но только в одном единственном случае — ты сильнее, и они тебя боятся.

— Наш флот никуда не делся. Мы и без них и их территории планировали высадку на Земле, — парировал я, чувствуя себя адвокатом дьявола. — И они ничего нам глобально не противопоставят — войска на их территории не сильно важны. Вы поправляйте меня, сеньор Борхес, я гражданский, не знаю не то, что «всего», а вообще ничего не знаю.

— Они считают, что льва, попавшего лапой в капкан, можно прилюдно пнуть, — зло заулыбался оппонент, по лицу его пошли морщины. Удар… И шар на столе подпрыгнул, чуть не вылетев за бортик. — Чтобы тот хищник, который займёт место бывшего гегемона, увидел, какие они молодцы, самого льва пинают, и похвалил их. — Ещё удар, но теперь потише — скопище шаров, куда он целил, красиво разлетелось, а кое-какие даже влетели в лузы. После чего выразительно уставился на меня.