– Именно этот договор меня и отпугнул. Очень жёсткие требования там прописаны. Но среди славянских кланов кроме вас в топе никого нет. Остальные кажутся мне либо бесперспективными, либо слишком неустойчивыми. Но, пообщавшись с руководителями фан-сообщества вашего клана, я поняла, что это не реальные требования, а страховка от предательства.
С фан-сообществом? Настолько структурированным, что у него есть руководители? Похоже, я чего-то не знаю про «Дружину». Необходимо срочно разобраться с этим.
– Хорошо. Вы получите постоянно сражающийся клан, с помощью которого наверняка сможете открыть желаемый вами класс. Что получим мы?
Я более-менее представляю, что мы получим, но пусть сама скажет.
– У меня есть оскорбляющая, насмешливая и шесть воодушевляющих песен, две из которых лично мои. К сожалению, только три воодушевляющих песни имеют уровни выше первого. Две я исполняла во время обороны столицы от инферналов и одну здесь, на турнире. Ещё знаю много обычных, которые без бафов и годятся только чтобы деньги за выступления собирать.
Воодушевляющие, оскорбляющие и насмешливые, значит. С уровневой системой. И я об этом не имею ни малейшего понятия. Это при том, что все получали задачу расписать подробные гайды о своих профессиях и механике их работы. Скоромох и Данделлион написали что-то вроде: «Мы бренчим, и все в некотором радиусе получают рандомные бафы. Когда нам дадут крутые инструменты, бафы будут сильнее». На портянки порву уродов!
Набрал им сообщение «Завтра мне подробнейший отчёт о системе бардовских бафов и дебафов!», а потом передумал и не стал отправлять. Попрошу эту девчонку. А двоих бездарных уродов ей в рабство отдам. Сочтёт пригодными – будут её помощниками, не сочтёт – пойдут в новики, не захотят в новики – нахрен с клана. В «Дружине» могут быть люди невысокого онлайна, это нормально, а лентяям и халтурщикам здесь не место.
– Скажите, Соловей, – спросил я, когда Христина Петрович, Белград, подписала договор. «Жаль, что не Гадя», – сострил Валя офицерском чате. На самом деле её ник Славуj, а в моем англифицированном варианте Nightingale. – Вы уже умирали в этой игре?
– Нет, бог миловал, – она даже поежилась. – Ни царапинки.
– Вы понимаете, что это очень болезненно? Дагомея, к которой вы так нежно прильнули, может поделиться впечатлениями. Вы уверены в том, что спокойно отреагируете, когда получите ранение? В нашем клане – я глянул актуальную статистику: 12,88 повреждений в день, из них 1,33 тяжелых – игроки получают тринадцать ран в день, из них одна-две серьезных.
– Ну... Думаю, что спокойно. Это же понарошку, – осторожно сказала она.
– Тогда простите меня, Христина, я должен это проверить.
Сказав это, я схватил её за плечо и, пользуясь привилегиями старшего в иерархии, скинул её одежду в инвентарь, оставив лишь неудаляемое белье. Она успела только ахнуть, как я достал кинжал и вспорол ей живот от паха до солнечного сплетения. Учитывая мои ачивки, боль должна быть достаточно сильной. Теперь либо воспримет нормально, либо ливнет из «Дружины». Лучше сейчас, чем потом, когда это случится в бою. Просмотр всей внутриклановой информации я ей пока заблокировал.
– На месте стой! Соклан ранен, – крикнул я и продублировал сигналы через интерфейс.
– Василич, ну ты ... совсем ... ...
Бегущий неподалеку Лепило стащил девчонку с седла и уложил на траву. Та даже и не орала, только пучила полные слез глаза. В течение нескольких секунд вокруг него образовался с десяток хилеров. Я спрыгнул с коня и наблюдал, стоя рядом.
Менестрельшу починили секунд за двадцать. Отличный результат. Вообще наши жрецы уже так насобачились, что, если в бою кто-то не помер сразу, практически всегда вытаскивают. Как только боль отступила, она зачем-то начала скулить, схватившись за живот. Я отодвинул хилеров, взял девчонку под мышки и закинул в седло Цицерону, с немым укором наблюдающему за происходящим. Пусть почти голую ляльку потискает, вспомнит молодость, а то сейчас мораль мне читать начнёт.
Я вскочил на коня и продолжил как ни в чем не бывало.
– В честь нашего импровизированного крещения предлагаю перейти на «ты». Исполни нам что-то из своего репертуара. Кстати, можешь одеться, я снял вещи, чтобы не испачкать их. Не надо смотреть на меня с обидой, в бою будет именно так: внезапная боль, лечение и сразу же снова в бой. Ты можешь обозвать меня, обидеться и выйти из клана. В таком случае забудь о классе «Вдохновляющего на битву». И перестань рыдать, давно уже не больно.
Она заткнулась, отлепилась от утешающего её Фёдорыча, достала небольшой струнный инструмент, лютню, кажется, и запела, подыгрывая себе. Получалось так себе: голос прерывался на сдерживаемый плач, а пальцы попадали мимо струн.