Фришка 3

Обсудив эту новость с Платоном, Орка наложила резолюцию: «После получения первенства по уничтоженной массе высмеять в сообществе и исключить из рейтинга за нарушение духа честного соперничества.»

– О, женщина! Имя тебе – коварство, – продекламировал Рукавицын, предлагавший принять меры не откладывая.

«Первое местое по количеству убийств игроков по-прежнему занимает игрок Любомур с более чем двукратным отрывом от Jackhammer и Ragnar. Далее до пятнадцатого места находятся игроки клана «Дружина», за исключением девятого, которое удерживает маг Headshot. Всего в топ-сто киллеров входят тридцать шесть игроков этого клана.»

По поводу этого клана среди руководящего состава имелись разногласия. Проблема была в том, что их деятельность уже привела к оттоку из «Свободы» более чем тысячи игроков. Каменев предлагал под любыми предлогами забанить руководителей клана, чтобы не потерять ещё многие тысячи в будущем. По его оценкам, блокировка всего пяти аккаунтов приведёт к выходу из игры примерно пятидесяти игроков, а остальные сменят род деятельности. Ремин деятельность «Дружины» не одобрял с моральной точки зрения, но считал, что они оказывают благотворное влияние, выступая в качестве «санитаров леса». Дескать, без таких кланов «Фришка» станет слишком пресной, и количество косвенно привлечённых ими игроков выше наносимых потерь. Орка же топила за этих беспредельщиков как за родных и даже собиралась когда-нибудь съездить к ним в клуб. Рукавицын морщился, но уступал подруге. Сам он занимал промежуточную между Павлом и Алексеем позицию, считая, что бандиты, кем фактически являются дружинники, имеют право на существование, но не должны занимать лидирующих позиций.

Затем ознакомились с результатами масштабного ивента, реализованного в виде турнира во втором по значению городе Империи. Само по себе мероприятие нареканий не вызывало и было проведено на достойном организационном уровне. В отличие от квеста для имеющих наибольший престиж участников, которые боролись за руку дочери герцога. Платон смотрел на превратившийся в фарс поединок между двумя основными претендентами и морщился. Орка же хохотала. Несмотря на различную реакцию, они отнеслись к этому событию одинаково без одобрения, и Рукавицын набрал номер Ремина. Орка слушала речь Платона:

– Привет. Смотрел новости про турнир в Авене?

– Скажи, Паш, какому гению пришло в голову сделать квест с передачей в управление игрокам герцогства? Меня интересует не фамилия, а какого чёрта это вообще случилось.

– У нас же реальная экономика. Представь себе финансовые потоки герцогства, подумай, сколько может наворовать предприимчивый игрок. Значит так. Каждое задание, где наградой является землевладение, визировать у Каменева. Ему же я поручу проверить, по дурости ли сделали этот квест или с умыслом.

– Нет, не паранойя. Я уверен, что этот тот самый случай, когда стоит убедиться.

– Получение даже малейшего земельного надела должно быть сложнейшей задачей. Например, ивент в пограничье. Где вы метеорит посреди долины воткнули. Да, Синяя гора. Кто там победит, пусть станет бароном. А то придумали, блин, десятую часть империи нахаляву дарить.

– Поощри того ГМа, который вмешался и разрулил ситуацию. Он молодец. Я распоряжусь, чтобы Алексей премию выписал. И придумайте, как у этого Дюрандаля герцогство отобрать. Хоть он и ролевик, всё равно не должен обладать таким активом.

Платон завершил звонок и набрал Каменева. Тот уже был в курсе ситуации и планировал в понедельник совещание с отделом гейм-дизайна. Указанию начальства он обрадовался, поскольку оно окончательно развязывало ему руки.

– Не сомневайся, Платон, я разберусь. Злого умысла, уверен, нет. Просто расслабил Павлик свою шайку, ни хрена не анализируют последствия своих выдумок. Ничё, я им быстро резьбу заново нарежу. Всем до гланд засуну. Пацана, конечно, поощрю.

Дождавшись окончания разговора, Орка пихнула его локтем.

– Во-от ты говори-ил, что моя-а «Дружи-ина» всё ха-апает, до-о чего-о дотя-анется-а. А они-и отказа-ались от марки-изы-ы.

– Твой любимчик хотел свалить всю рутину на союзников, а сам только золото получать, – усмехнулся Рукавицын. – Только и всего.

– Он не мо-ой люби-имчик. Мне-е Ве-ектор не-е оче-ень нра-авится-а. Он зло-ой. Та-ам просты-ые люди-и кла-ассные. А тебе-е кто-о нра-авится?

Платон ненадолго задумался.