Фриссон

Вчера Добряку приснилось то, что заставило его написать об этом песню. Он видел то, как убивает Катину и её нового мужчину. Музыкант испытывал такой кайф, когда доставал нож и «ласкал» им свою бывшую любовь. Мстил за боль, которую она ему причинила. Он считал последние минуты их жизни и наслаждался тем, что теперь он хозяин их судьбы. Всё произошло у неё дома. Он не знал её адреса наяву, но, почему-то на сто процентов был уверен, что это её квартира. Перед тем, как прийти к жилищу Кейт, он сбежал с психиатрической лечебницы, где доктор объяснял ему, что ещё чуть-чуть, и он совсем съедет с катушек, если не перестанет думать о своей любви и пить не останавливаясь. Томми силой вгоняли успокаивающие препараты, но мысли о Катине не покидали его. И он решил, поехал к ней, чтобы окончательно поставить точку во всей этой истории, и если уж ему суждено умереть, сойти с ума, то почему она должна спокойно жить? Откуда он знал её адрес и то, что она сейчас с новым мужчиной? Томми и сам не знал.

«Моя любовь, зачем же ты так кричишь? Тебя никто не слышит, я запер всё на ключи!» — пел в микрофон он.

Сначала он убил её нового парня. Ножом впился в его грудь, где расположено сердце. С таким удовольствием он доставал лезвие из любовника. А потом, когда с ним было закончено, он принялся за неё. Они же любили с ним проводить время вместе, тогда и пусть подыхают тоже, вместе. Подыхают спокойно. Ему самому уже не страшно, счёт его жизни теперь рассчитан на минуты. Они встретятся в аду.

— Всё? Напелся? — Джим улыбнулся.

— Всё, напелся, — Томми вышел из кабинки, — с тебя сведение, мастеринг, ну, ты сам знаешь.

— Знаю. — сказал музыкант и открыл бутылку коньяка.

— Это какая уже? — рыжеволосый плюхнулся на стул и поднял бровь.

— Всего лишь третья.

— Ну мы и слабаки.

* * *

Лили сидела у себя в квартире в спальне и слушала музыку. В плейлисте был андерграунд. Девушка курила электронную сигарету, пела и листала ленту в социальных сетях.

В жизни писательницы произошли изменения: кроме того, что она начала пить и курить, девушка перекрасила волосы в черный цвет, обзавелась другими друзьями, вечно ходила на какие-то тусовки. Единственное, чем отличались актуальные её «посиделки» с «посиделками» с Джимом, Томми и Чарли, это то, что в её актуальных не было наркотиков. Вот вообще не было. Ни у кого. Был только алкоголь и сигареты. Нравилась ли ей такая жизнь? Нет. Совсем нет. Она понимала, что это ей совсем не нужно. Но, наверное, так она спасалась от боли из-за расставания со Стасом. На самом деле, ей не хватало друзей рядом. Но, она понимала, что Томми сейчас не до неё, он забывается с помощью алкоголя и наркотиков, а Чарли пишет альбом, его не нужно отвлекать. С Джимом как таковым, они не общались. А если и общались, то, только в компании. А ей так хотелось с кем-то поговорить, рассказать, как у неё дела, что болит, и хотя-бы плакать не в одиночестве.

И сейчас. Она сидела в одиночестве. Что ей хотелось? Ничего не хотелось. Или, чтобы хоть кто-то был рядом.

На телефон пришло уведомление.

«Лили, привет! Подгребай в бар «Дождь», тут круто!» — написал ей Марк Флетчер.

Она улыбнулась. От него давно не было сообщений. И в целом, никаких новостей от него не было.

«Скоро буду.» — ответила девушка.

Лили начала собираться. Её стиль в одежде изменился. Она больше не носила бомберы, штаны и кроссовки. В её гардеробе были платья, юбки и блузы. С чем связано? Она и сама не знает. Наверное, с тем, что если смотреть на внешний вид девушки, можно определить насколько сильно её сделали больно. Если она выглядит великолепно, то, ей очень больно. Если же она выглядит как обычно, то, с её душевным состоянием всё нормально. Лили выглядела великолепно. Дорогой парфюм, новое платье, сапожки на каблучках, маленькая сумочка, выпрямленные волосы, макияж первой свежести. Девочка с картинки. Но, она считала, что больше похожа на рыбу из синих океанов, которую все хотят. Ту самую, которая кружится вокруг богатенького папочки и вытягивает из него деньги. Хотя, таковой не являлась.

* * *

Джим и Томми сидели на студии у Джима и допивали уже четвертую бутылку коньяка. На удивление, алкоголь не давал возможного эффекта для Ти, а вот для Бриза эта доза дала о себе знать. Он уже не связно разговаривал, и зевал через каждые пять минут. Добряк понимал, он хочет пить ещё, а вот с Джимом нужно было что-то делать.

— Бро, пойдешь в бар?

— Нет, Томас. Сегодня без меня. Тебе расстелить на диване? — музыкант ещё раз зевнул.

— Нет. Я сейчас поеду. Давай я тебе помогу со спальным местом, или может тебе такси вызвать до дома?

— Я буду ночевать на студии. Спасибо, Том. — Пациент почесал голову.

Ехать куда-то в бар ему не хотелось. Он подустал от всех этих тусовок и алкогольных будней. Тем более, Инга уже давно злится на него из-за всех этих ситуаций. Она перестала приезжать, да и он перестал к ней ездить. Девушка работала над проектами и у неё не было времени разъезжать по городам, зато, она прекрасно понимала, чем там занимается Джим и как могла, через расстояние, пыталась вразумить его.