Фривольная поэзия

Аравийским ароматом
Умастя свои власы,
Вся блистающая златом,
Негой, чарами красы,
Мне вечор она предстала!
Как лазурный небосвод,
Из порфира и опала
Одевал нас легкий свод.
В сокровенную обитель
Проникая в первый раз,
Изумленный, робкий зритель,
Возвести не смел я глаз.
Обожал я, как святыню,
Лик волшебницы младой,
И не смертную – богиню
Думал видеть пред собой.
Слов пугаясь святотатства,
Перед ней немел язык,
Силу прелестей, богатства
Я вполне тогда постиг!
Благовонием курений
И цветов окружена,
Упивалась негой лени
Величавая жена.
Смоляных кудрей потоки,
Разбежавшиеся врозь,
Трепет, огненные щеки,
Взор, пронзающий насквозь;
Белые, нагие руки,
Жажда страсти на устах,
Выраженье сладкой муки
В томно-голубых очах;
Грудь без дымки, непорядок
Соблазнительных одежд —
Все рождало чувств припадок
И безумие надежд.
Если б медлил я предаться
Обаянью в те часы,
Люди б стали сомневаться
В всемогуществе красы;
Если б я в мгновенье это,
Друг, тебе не изменил,
Чем бы перед строгим светом
Хлад преступный извинил?
Я б из власти женщин вышел,
Коих вечно обожал,
И прощенье б не услышал,
И пощады б не узнал!
Разнеслись бы злые речи,
Что я камень, что я лед…
Дева, при подобной встрече
Изменю я и вперед.

Михаил Деларю

Прелестнице

Лобзай меня: твои лобзанья

Живым огнем текут по мне;

Но я сгораю в том огне

Без слез, без муки, без роптанья.

О жрица неги! Счастлив тот,

Кого на одр твой прихотливый

С закатом солнца позовет

Твой взор, то нежный, то стыдливый;

Кто на взволнованных красах

Минутой счастья жизнь обманет

И утром с ложа неги встанет

С приметой томности в очах!

Николай Огарев

Купанье

Чьей легкой ножки при реке
Следы остались на песке?
Зачем раздвинут куст прибрежный?
Чья шаловливая рука
Листки цветов его слегка
Щипала в резвости мятежной?
Чу! Спрячься – брызнула струя —
И стой, дыханье притая.
Смотри, как, воды рассекая,
Встает головка молодая
С улыбкой детской на устах
И негой южною в очах.
А солнце утреннее блещет
На черный лоск ее волос;
Плечо из вод приподнялось,
И грудь роскошная трепещет.
Вот косу белою рукой
Она сжимает над водой,
И влага – медленно стекая —
Звенит, по капле упадая.
Вот повернулась и плывет,
С змеиной ловкостию вьется,
То прячется в прохладу вод,
То, чуть касаясь их, несется.
Остановилась и, шутя,
Волною плещет, как дитя.
Потом задумалась, и, видно,
Пора оставить ей поток;
Выходит робко на песок,
Как будто ей кого-то стыдно.
Уже одну из резвых ног
Сжимает узкий башмачок,
Уже и ткань рубашки белой
Легла на трепетное тело…
Не подходи теперь ты к ней —
Она дика и боязлива
И, серны ветреной быстрей,
От нас умчится торопливо.
Но знаю я, пред кем она
Всегда покорна и смирна;
Я знаю, кто рукой небрежной
Ласкает стан красотки нежной,
Кому на грудь во тьме ночей
Рассыпан шелк ее кудрей.

Развратные мысли