Фройлейн шпион

Елена внезапно подняла глаза. «Марк! Почему бы и нет? Рик не может, я знаю, но, возможно, смог бы. Почему люди должны разговаривать? Я твой секретарь! Послушай, почему бы не совершить кругосветное путешествие? Я хотела сделать это сама - я сэкономила. У тебя будет компания. Я бы поехала, и я все еще могла бы вести твои записи. Почему бы и нет, Марк?

Он посмеялся. «Ты несерьезно». Но в его глазах был намек на интерес.

Они пробыли там около часа, а потом все трое вместе ушли.

Мужчина в темной комнате наверху зевнул и щелкнул переключателем в положение «Выкл».

Три дня спустя, за ужином с Еленой в доме Харрисонов, Марк Гербер начал думать, что было бы неплохо отправиться в путешествие в компании привлекательной молодой женщины. А через несколько дней после этого в своем офисе он сказал: «Хорошо. Хорошо, ты уговорила меня. Куда нам идти?»

Через полчаса после того, как он впервые поцеловал Елену и согласился облететь с ней кругосветное путешествие, мужчина за столом за много миль от него знал об этом все.

Мужчина выслушал телефонный отчет и кивнул.

«Хорошо», - сказал он без выражения лица. «Оставайтесь с ними как можно ближе. Не давайте им абсолютно никаких поводов для подозрений, даже если это означает, что они время от времени испытывают их. Я не хочу, чтобы их тревожили или предупреждали. Я хочу, чтобы они были в этом самолете. турагент, да? Хорошо. Получите все, что вы можете, об организации гостиницы, других пассажирах и т. д. Что это? Я думал, что это был один из тех организованных туров. Хм. Хорошо, я позабочусь о этом в конце я сам. Может быть, нам даже будет удобно, если они заберут других пассажиров по пути. Что-нибудь еще? Очень хорошо. Выкопайте каждую унцию справочной информации, которую сможете, и быстро передайте ее мне ».

Он повесил трубку и достал стенограмму отчета, доставленного через микроточку из Пекина. За считанные секунды он переключил свой разум с своей карьеры в Лос-Анджелесе на полупустынную равнину на другом конце света.

Вильгельмштрассе 101B был узким двухэтажным домом, который чудом уцелел во время бомбардировок и избежал лишней косметики, которую перенесли его соседи. Соседние постройки сжимали его так сильно, что казалось, что он затаил дыхание; у него больше не было собственных сторон, а только фасад, выходивший на обсаженную деревьями улицу, и задняя часть, выходившая на место, где когда-то был еще один дом.

Ник осмотрел его через дорогу. Два часа после полуночи было странным временем для того, чтобы позвонить, но никто не ответил, когда он - как «продавец -» открыто звонил в дверь в течение дня - даже несмотря на то, что дверь была открыта для пары других абонентов в течение дня. Может быть, был сигнал, два длинных и короткое, типа пароля. Так или иначе, двое мужчин вошли и трое вышли, и с тех пор в доме было темно и тихо. Если Пол Циммер был невиновным частным лицом - а, судя по всей доступной информации, так оно и было, - он, возможно, даже не узнал бы о своем ночном бродяге. А если бы он не был… визит может быть неудобным ни для него, ни для Ника.

Сзади была водосточная труба, специально построенная для ночных посетителей. Ник знал, что в ней может быть электрический ток, способный убить лошадь, но это было маловероятно; не считая того, что это было совершенно смертоносно, это казалось лучшим выбором, чем двери или окна первого этажа.

Ник переходил из тени в тень на своих ребристых резиновых туфлях с жесткой внутренней подкладкой и огибал конец квартала к задней части дома Пола Циммера.

Если бы его намеренно привели по этому адресу, тот, кто отказался бы ответить на звонок в дверь, вполне мог ожидать, что он попробует еще раз каким-нибудь менее ортодоксальным способом.

Ник обнял стену возле водосточной трубы и стал ждать. В доме было тихо, как в склепе, и, насколько он мог судить, пусто. Но у него не было возможности узнать, кто мог приходить и уходить через заднюю дорогу, пока его глаза были прикованы к передней. Он даже не знал, как выглядел Пол Циммер. По словам властей Берлина, он приехал из Гамбурга около года назад и выглядел порядочным, порядочным гражданином. У них не было ни его фотографии, ни отпечатков пальцев; у них не было причин для этого. По словам его соседей и ближайших кладовщиков, Циммер был обычным человеком средних лет, который жил один, лишь изредка принимал посетителей, хотя получал довольно много почты и всегда сам приносил свои продукты.

Что-то закипело у ног Ника. Из водосточной трубы выскочила здоровая на вид мышь, увидела странную ногу, поднятую, словно угрожая, и поспешила обратно в трубу. Спустя несколько мгновений она снова вышла, и, прежде чем броситься обратно, она огляделась. Она была жива, здорова и нетерпелива. Ник был доволен; по крайней мере, водосточная труба не была под током. Он проверил трубу на прочность. Она казалась достаточно крепкой, чтобы удержать его. Он начал подниматься, упершись ногами в стену, сильные руки тянули его вверх так, словно он был островитянином, взбирающимся на кокосовую пальму.