Фронт без флангов

— Вот, гитлеровцы Ковпака в вола превратили, ярмо на шею надели, — сказал он, смеясь. Посмотрел на мой санитарный пакет и строго добавил: —Убери, у меня свой есть. Если ранят, тебе пригодится.

Он достал бинт, я перевязал ему рану на шее.

— Вот как они твои письма забирают, — со смешком кивнул он на выбитые окна.

На улице вновь поднялась стрельба. Хаты задрожали от новых взрывов.

— Пойдем на улицу, — сказал он. — Хата завалится., задавить может.

Припугнутые трассирующими очередями партизанских пулеметов, немецкие самолеты отошли к озеру. Один из них кружился, набирая высоту. Другой на пике задымил и со снижением полетел на север. Над озером поднялся столб дыма и загрохотал взрыв.

— О! — воскликнул Ковпак. — Это же он, гад, в наш самолет попал. — Поникнув головой, он пошел к штабному дому.

В штабе все были в сборе. Среди партизан стоял авиаинженер, ремонтировавший самолет. На дощатой кровати сидели летчики. Ковпак посмотрел на них и, вынув кисет, сказал:

— Гады. Одним словом, гады.

Оказалось, что во время налета фашистские бомбардировщики сожгли на льду озера отремонтированный самолет и два сарая, из которых били по ним бронебойщики.

— Придется вам теперь с нами по земле идти, и не к Москве, а от нее, — сказал Ковпак.

Летчики встали. Один из них подошел к Ковпаку.

— Куда нас определите? В какое подразделение? — спросил он.

— Григорий Яковлевич скажет, — ответил Ковпак, указав на Базиму. — Готовьтесь к рейду, запрягайте, хлопцы, коней. Сегодня три прилетело, завтра утром прилетят шесть, а к обеду и полки подойдут.

Все задвигались, повеселели. И только летчики были заметно опечалены.

И СНОВА В РЕЙД…

Наступали сумерки. Партизаны начали вывозить сани из дворов на улицу.

Если бы у ковпаковцев за плечами не было винтовок и автоматов, то можно было подумать, что жители богатого села собираются на большую ярмарку. Одни чистили лошадей, другие смазывали дегтем сбрую, третьи хозяйственно укладывали в сани взрывчатку, ящики с патронами и мешки с продуктами. Поражала молчаливая сосредоточенность людей.

Рослые лошади, захваченные у врага, были запряжены в пушки. Лошадей хорошо кормили, они привыкли к новым хозяевам.

Начальник партизанской артиллерии Сергей Васильевич Анисимов осматривал колеса пушек.

Заметно начало темнеть. Улица преобразилась. Множество саней, накрытых рядном, выехало на дорогу. Партизаны повязали вокруг воротников шарфы, вместо кожаных сапог на ногах теперь были валенки. Станковые пулеметы выглядывали из-под цветных домотканых ковров. В хвостах и гривах лошадей виднелись разноцветные ленточки.

Это был первый батальон, Путивльский, которым командовал сам Ковпак.

Все ожидали Деда. Перед его домом стояли лошади, запряженные в сани с высокой спинкой. За санями пританцовывала вороная лошадка. На ней было седло, и с луки спускалась нагайка.

Политуха, ездовой Ковпака, хлопотал тут же. Иногда он отходил от упряжки, придирчиво осматривал ее со стороны и что-нибудь поправлял.

Время шло. Кони нетерпеливо переступали с ноги на ногу. Их спины и бока белели от изморози.

Сзади саней Деда стояли такие же, как и у Ковпака, сани комиссара Руднева. За ними гарцевала статная белая лошадь.

Скрипнула дверь. Вышел Дед и начал осматривать готовую к походу колонну. Подошел к саням, которые почему-то показались ему ненадежными, потрогал крепление оглобель, чересседельники и, не найдя недостатков, вернулся к своей повозке.

К Ковпаку подъехали командир разведывательной роты Бережной и помощник начальника штаба Войцехович.

— Товарищ командир объединенных украинских партизанских отрядов, — громко и по-военному четко начал Бережной, — соединение готово к рейду. Конная разведка Ленкина выслана для захвата моста на реке Случь. Стадо скота вышло на два часа раньше по маршруту под охраной второго батальона. Ну, а остальное видите сами, — закончил он, понизив голос, уже по-штатскому.

— Добро, — сказал Ковпак. — В счастливый путь. Давай ракету.

В воздух взвилась красная ракета. Лошади насторожились.

— Ну, присядем перед рейдом, — сказал Ковпак, — такой обычай у народа нашего.

Все сели и, помолчав, через минуту встали. Я закурил.

— Это же тебе и до конца села не хватит, — сказал Ковпак.

— Я не умею крутить такие большие цигарки, как у вас, — ответил я.

— Моей хватит верст на десять, — ответил Дед и уселся в повозку.

Я отыскал сани коменданта и подсел к нему. Лошади сразу перешли на рысь.

На конце деревни собрались ляховические жители. Сняв шапки, провожали партизан. С уходом ковпаковцев они оставят деревню и переберутся в лес.

Партизанский караван вылетел на снежный простор, деревня стала быстро уменьшаться и скоро совсем исчезла среди белых полей.

В ту ночь конная разведка Александра Ленкина захватила мост на реке Случь. Спешившиеся конники двадцать минут выбивали фашистскую охрану из дзотов, сооруженных у моста. Фашисты отступили только тогда, когда конники обошли мост с трех сторон. И вот наша колонна спокойно перешла реку Случь.

Под вечер мы въехали в село Милевичи. На деревенской площади поднимался в небо высокий деревянный крест.