Фронт без границ. 1941–1945 гг.

§ 3. Внутренняя оборона Ленинграда в комплексной системе мер обеспечения безопасности фронта и тыла северо-запада

Ленинградское направление на всем северо-западном театре являлось главным. Здесь сложилась крайне опасная ситуация, которая могла перерасти в катастрофу для всей страны. Поэтому не случайно ставка ВГК как высший военный орган 17 августа 1941 г. в своей директиве Ворошилову и Жданову тревожно обрисовала сложившуюся обстановку и указала: «Ставка считает, что наиболее опасным направлением продвижения противника является восточное направление в сторону Новгорода, Чудово, Малой Вишеры и дальше через реку Волхов. Если немцы будут иметь успех в этом направлении, то это будет означать обход Ленинграда с востока, перерыв связи между Ленинградом и Москвой и критическое положение Северного и Северо-Западного фронтов. При этом вероятно, что немцы сомкнут здесь свой фронт с фронтом финнов в районе Олонец. Нам кажется, что Главком СевЗап не видит этой смертельной опасности и потому не предпринимает никаких особых мер для ликвидации этой опасности. Ликвидировать эту опасность вполне возможно, так как у немцев сил здесь немного, а подброшенные нами на помощь новые три дивизии при умелом руководстве могли бы ликвидировать опасность. Ставка не может мириться с настроениями обреченности и невозможности предпринять решительные шаги, с разговорами о том, что уже все сделано, и ничего больше сделать невозможно…»[403].

29 августа в телеграмме А. А. Кузнецову для членов ГКО В. М. Молотова и Г. М. Маленкова Сталин с тревогой указывал: «Только что сообщили, что Тосно взято противником. Если так будет продолжаться, боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен. Что делают Попов и Ворошилов? Они даже не сообщают о мерах, какие они думают предпринять против такой опасности. Они заняты исканием новых рубежей отступления, в этом они видят свою задачу. Откуда у них такая бездна пассивности и чисто деревенской покорности судьбе? Что за люди — ничего не пойму. В Ленинграде имеется теперь много танков КВ, много авиации, эресы. Почему эти важные технические средства не действуют на участке Любань — Тосно? Что может сделать против немецких танков какой-то пехотный полк, выставленный командованием против немцев без этих технических средств? Почему богатая ленинградская техника не используется на этом решающем участке? Не кажется ли тебе, что кто-то нарочно открывает немцам дорогу на этом решающем участке? Что за человек Попов? Чем, собственно, занят Ворошилов и в чем выражается его помощь Ленинграду? Я пишу об этом, так как очень встревожен непонятным для меня бездействием ленинградского командования. Я думаю, что 23-го ты должен выехать в Москву. Прошу не задерживаться»[404].

29 августа движение поездов с Ленинградом было прервано по всем линиям, в связи с бомбардировкой железных дорог и боевыми действиями[405]. Создалась непосредственная угроза Ленинграду. 3 сентября Военный совет Ленинградского фронта своим постановлением № 00215 определил задачи по строительству оборонительной полосы на территории города.

Для обеспечения обороны и предупреждения прорыва врага в город предлагалось форсировать темпы строительства оборонительной полосы внутренней зоны с передним краем — Финский залив, поселок № 5, ст. Предпортовая по окружной железной дороге, село Рыбацкое, Уткина заводь, Сосновка, коммуна Кудрово, Заневка, ст. Ржевская, ст. Новая, ст. Ручьи, пригород Удельная, Коломяги, Новая Деревня, Старая Деревня, Финский залив[406].

Вся внутренняя зона разбивалась на 6 секторов. На начальников работ возлагалась персональная ответственность за качество оборонительных работ и создание противотанковых районов обороны, опорных пунктов и полевых позиций. Одновременно с созданием системы заградительного огня в каждом опорном пункте предусматривалось создание убежищ, защищающих личный состав от огня легкой артиллерии противника.