Фронт до самого неба

Летчик сумел справиться с машиной, однако на этом не кончилось. У Мысхако на пару бомбардировщиков набросилось звено Ме-109. Завязался тяжелый воздушный бой. Четыре "мессера" беспрерывно атаковали, в результате им удалось прошить уже поврежденную снарядом плоскость машины Андреева. Враг не остался безнаказанным. Меткая очередь стрелка Сидоренко настигла один из "мессеров", он задымил и потянул в сторону берега. Бой еще более ожесточился. Особенно доставалось израненной машине. Появились новые пробоины в плоскостях и фюзеляже, очередь прошила маслобак. Осколками тяжело ранило штурмана Соколова. В жаркой схватке, резко маневрируя, уходя от перекрестных трасс, Андреев потерял из виду ведущего. Пока машина слушалась рулей, ему еще удавалось держаться. Но вот снаряд угодил в один мотор, вскоре был поврежден и второй. Машина стала резко терять высоту. Стрелок-радист Сидоренко был ранен, его пулемет заклинило. "Мессеры" зашли в хвост и стали в упор расстреливать беспомощную машину. Пулеметные очереди стучали по бронеспинке пилота, пробивали фюзеляж, крылья, хвостовое оперение...

В районе Туапсе немцы прекратили преследование, израсходовав боезапас и заметив наших истребителей, прикрывавших порт.

Самолет Андреева держался в воздухе буквально на честном слове. Температура единственного работающего с перебоями мотора возросла до двухсот сорока градусов, машину трясло, высота неумолимо уменьшалась. О том, чтобы дотянуть до своего аэродрома, не могло быть и речи. Садиться в море нельзя: на борту двое раненых. Андреев решил приземлиться в Лазаревской. С первого захода не получалось - зашел с перелетом. Пошел на второй круг. Но скорости нет, тяга падает из-за перегрева мотора. На развороте самолет, свалился со скольжением на крыло, зацепился за верхушки деревьев, рухнул в лес, загорелся. Раненый и обожженный стрелок Сидоров первым выкарабкался из обломков, помог Андрееву выбраться из разбитой кабины. Жору Соколова спасти не удалось, при ударе о землю он погиб и сгорел вместе с машиной...

Говорят, что на фронте люди привыкают к гибели товарищей. Не знаю. Может быть, кто-то и привыкал...

На другой день, 9 сентября, пятерка, ведомая Баянным, совместно с группой майора Чумичева из 5-го гвардейского авиаполка нанесла удар по кораблям противника в Ялте. Налет оказался внезапным, бомбардировщики зашли со стороны моря, умело использовав густую дымку. Отправились на дно два торпедных катера врага, сгорел танкер, получил повреждение тральщик.

- Это им за Жору Соколова! - сказал, возвратившись, комэск.

Двое в море

Особым уважением у нас пользовался экипаж старшего лейтенанта Осипова. Штурманом у него был младший лейтенант Прилуцкий, стрелком-радистом краснофлотец Андреев, воздушным стрелком младший сержант Воинов. Мы удивлялись выносливости этих; ребят. Осипов, как правило, назначался ведущим группы, а это не только накладывало особую ответственность на него лично, но и влекло за собой дополнительную нагрузку на весь экипаж.

10 сентября, во второй половине дня, была поставлена боевая задача: уничтожить скопление гитлеровских войск в предместье Новороссийска Мефодяевском. В воздух поднялись три самолета - Стародуба, Пашуна и Осипова. Осипов на этот раз летел ведомым, командовал звеном майор Стародуб. Вместо заболевшего Прилуцкого с Осиновым полетел начальник минно-торпедной службы эскадрильи старший лейтенант Лисечко, тоже хороший штурман, имевший немалый боевой опыт.

Для прикрытия звена было выделено четыре ЛаГГ-3. Предусмотрительность нелишняя: вдоль Черноморского побережья рыскали "мессеры", за день до этого вашим бомбардировщикам пришлось вести с ними бой.

На этот раз обстановка сложилась еще тяжелее. Подробности мы узнали лишь через месяц, когда Степан Осипов возвратился из госпиталя. Вот что он рассказал:

"...Подходим к цели. Противник почему-то не открывает огня. Это насторожило. Приказал стрелкам внимательнее следить за воздухом. Через минуту Андреев докладывает:

- Командир, шесть "мессеров" справа! Вот это понятно.

- Приготовиться к отражению атаки!

"Мессеров" перехватили наши истребители, закрутилась обычная карусель. Но вскоре мы поняли, что эта атака - только демонстрация. Со стороны солнца появились еще четыре Ме-109, набросились непосредственно на вас.

Атаки следовали одна за другой. Стрелки отбивались, но гитлеровцы, разделившись попарно, наседали сверху и снизу. Как минимум хотели вынудить нас сбросить бомбы куда попало. А мы пробивались к цели.

В плоскостях уже появились пробоины. Спрашиваю штурмана:

- Скоро сброс?

- Еще чуточку, идем на боевом курсе. Вдруг Андреев кричит:

- Командир, горим! Взгляните на левое крыло!

Да, вся плоскость охвачена огнем. Видимо, пробит бензобак.

К счастью, штурман докладывает:

- Бомбы сбросил по цели!

Пытаюсь сбить пламя резким скольжением. Не удается. Должно быть, до аэродрома не дотянуть.

Снизившись на скольжении, мы потеряли зрительную связь со своим звеном, летим в одиночку над Новороссийском.

- Будем прыгать? - спрашивает Лисечко.

- Придется.

Передаю остальным ребятам: