Фронт в тылу вермахта

Революционный порядок — это порядок, который идет на пользу всему нашему народу. Ему должно подчиняться и его должно соблюдать все население. Тем самым будут искоренены самовольные выходки и станет невозможной деятельность злонамеренных лиц».

Спустя несколько дней после встречи с Густавом Гусаком разведывательный отдел ГШПД с согласия Карола Шмидке стал осуществлять и контрразведывательные функции, превратившись таким образом в орган, наделенный особыми полномочиями. Непосредственно борьбой с агентурой врага, пытавшейся проникнуть в партизанские силы, занимались подпоручик Штефан Шебеста, Штефан Зуберец и Йозеф Мосоряк.

Время от времени в Главный штаб партизанского движения поступали сообщения об убийствах отдельных командиров партизанских отрядов, грабежах, задержаниях гитлеровских шпионов, о подрывной деятельности словацких фашистов — гардистов. Нередко поступали доклады о том, что из Братиславы и других мест вражеской агентуре по радио передавались указания, которые ловили наши радиоприемники. А в один из дней ко мне пришел взволнованный Рашла и доложил:

— Совершено нападение неизвестными лицами на нашу радиостанцию в Мыте над Дюмбером. Радист убит, партизанские часовые ранены.

Самое печальное состояло в том, что это случилось не в тылу гитлеровских войск, а на освобожденной повстанческой территории. Расследование этого случая показало, что гитлеровцы с самолета сбросили своих диверсантов неподалеку от радиостанции. По подложным документам они проникли к партизанам, жили несколько дней с ними, а затем в удобный момент совершили свое злодеяние.

В ночь на 7 октября 1944 года на повстанческую территорию прибыл новый командующий восставшей Словацкой армией дивизионный генерал Рудольф Виест. Он прилетел из Москвы, где находился с конца августа 1944 года в составе чехословацкой правительственной делегации.

10 октября генерал Виест впервые выступил на заседании Словацкого национального совета.

— Я знаю, что меня ожидает тяжелая роль, — заявил он. — Я не хочу ничего обещать, кроме того, что я изо всех сил стремлюсь честно выдержать испытание. Я верю, что это мне удастся… И желаю, чтобы Словацкий национальный совет ту поддержку, которую он оказывал армии, оказывал и в дальнейшем, постоянно стоял за нее и во всех ее делах был ее помощником.

В один из дней середины октября Шмидке, встретив меня в штабе, сказал, что со мною хочет увидеться генерал Виест. Встреча состоялась в зале перед кабинетом Виеста, где обычно проходили заседания Совета по обороне Словакии. Мы оказались одни, и разговор, как говорится, проходил с глазу на глаз.

Указав на два кресла, стоявшие у небольшого столика, Виест пригласил меня сесть.

— Я хотел, пан полковник, — начал Виест, — выяснить вашу точку зрения на дальнейший ход событий, а также урегулировать некоторые вопросы между партизанами и армией.

Поднявшись, Виест подошел к карте, висевшей на стене.

— Обратите внимание, пан полковник, — продолжал он, — вог это свободная территория Словакии, вот немцы, а вот тут наступают части Красной Армии. Как видите, расстояние не так уж велико и все время сокращается… Вы полагаете, Красная Армия сумеет пробиться к нам?

— А какова цель вашего прибытия в Словакию? — вопросом на вопрос ответил я.

Виест пояснил:

— Я послан лондонским правительством командовать повстанческой армией и партизанскими силами в Словакии.

— Насколько мне известно, партизаны подчиняются Главному штабу партизанского движения Словакии, — заметил я, — а этим штабом руководит товарищ Шмидке.

— Однако согласитесь, — возразил Виест, вернувшись на свое место и удобно усевшись в кресло, — целесообразнее сосредоточить командование в одних руках. Вы человек военный и понимаете, что такое управление войсками. Надеюсь, вы получили приказ маршала Конева.

Я подтвердил, что приказ получен, но уже имеется и ответ из Москвы на запрос представителей Компартии. Главному штабу партизанского движения рекомендуют, как это и делается, согласовывать с военным командованием оперативные вопросы, не входя к нему в прямое подчинение.

Выяснив вопрос о руководстве партизанскими силами, мы стали говорить об армии, о том, как она воюет. Я рассказал о своих впечатлениях, оставшихся после посещения некоторых частей и подразделений в боевых группах, посетовал, что этим частям и подразделениям не хватает твердого руководства.

— Но армия все же сражается, — возразил Виест, — она в основном удерживает свои позиции.

— Однако действия войск могли бы быть, на мой взгляд, более активными.

— Вы полагаете?.. Но у нас не хватает оружия.

— Партизаны воюют тем же оружием, что и армия, — заметил я, — но они теперь все больше тревожат тылы противника, проникая через его оборону.

— Словацкие солдаты не приспособлены к партизанской войне.