Фронт в тылу вермахта

Бережно сохраняется отстроенный заново домик, где располагался Главный штаб партизанского движения. Заботливые руки сохранили саму эту избушку и все, что в ней было в те давние дни: грубо сколоченный стол у окна, нары, глиняный рукомойник у входа, чернильницу-невыливайку на столе, папку с бумагами на полке. Чугунная печка, закопченный потолок, сковородки и кастрюльки… Оружие — наши советские автоматы времен войны. Гранаты. Папаха и ватник на деревянных гвоздях у входа.

На открытии этого музея-мемориала побывал в августе 1974 года Борис Полевой. Вот как описал он свои впечатления в книге «Тридцать лет спустя»:

«Вереница людей медленно, тихо проходит через это партизанское жилье, словно бы приобщаясь к героической атмосфере тех дней, уже подернутых дымкой легенды. И невольно начинаешь волноваться, будто и впрямь вступаешь в свое прошлое. Невольно думаешь, что эта вот хата — кусок бережно восстановленной подлинной истории — с точки зрения коммунистического воспитания молодежи не менее действенна, чем памятники из гранита, мрамора, бронзы, как и наиболее действенными в сегодняшнем Сталинграде являются не грандиозные монументы с аллеями и фонтанами, а руины мельницы на берегу Волги, сплошь искалеченные пулями и осколками…»

В моей московской квартире, которую друзья по минувшей войне называют нередко «партизанской землянкой», многое напоминает о партизанских годах, о Чехословакии. Боевые реликвии, сохранившиеся с войны, многочисленные сувениры. Но особенно много писем, которые шли мне все эти годы, в том числе и из Чехо-Словакии. Пишут знакомые и незнакомые, те, с кем воевал, и те, кто родился уже после войны. И эти письма, а также встречи с бывшими чехословацкими партизанами, убеждают, сколь прочна дружба между советским и чехословацким народами, нашими коммунистическими партиями, сколь слита наша история, страницы которой в годы минувшей войны были написаны и скреплены совместно пролитой кровью.

И я благодарен судьбе за то, что в годы великих испытаний, которые пережили народы Советского Союза и Чехословакии, других стран, мне довелось сражаться с фашизмом не только на своей земле, но и на земле братской страны, ставшей мне навсегда родной и близкой.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Алексея Никитовича Асмолова не стало, когда он готовил книгу «Фронт в тылу вермахта» к переизданию. Он умер 3 сентября 1981 года.

В Большой советской и Советской военной энциклопедиях имя А. Н. Асмолова стоит в ряду других известных имен, внесших значительный вклад в великую освободительную миссию Советских Вооруженных Сил.

За свои боевые заслуги в годы Великой Отечественной войны генерал-майор А. Н. Асмолов награжден многими советскими и зарубежными орденами и медалями, в том числе одной из самых высоких государственных наград Чехословацкой Социалистической Республики — орденом Белого льва, которого он удостаивался дважды.

По случаю награждения вторым орденом Белого льва Генеральный секретарь ЦК Компартии Чехословакии, Президент Чехословацкой Социалистической Республики Густав Гусак писал в своем личном письме Алексею Никитовичу:

«Мы высоко ценим Ваши заслуги в развитии партизанского движения во время Словацкого национального восстания и Вашу выдающуюся роль в антифашистском Сопротивлении на территории Чехословакии».

В большом очерке о командующем партизанским движением в Чехословакии генерал-майоре А. Н. Асмолове «Генерал с орденом льва», давшем название всей книге министра иностранных дел Чехословацкой Социалистической Республики Богуслава Хнеупека, сказано:

«Эпопея Словацкого национального восстания навсегда связана в нашем сознании с именем человека, который отдал ему всего себя. Его жизнь и подвиги являются подтверждением старой истины: люди не рождаются ни героями, ни трусами, они просто становятся выразителями своего времени.

Эта страница нашей истории тесно связана с именем солдата, чьи дела и подвиги вошли в суровую летопись первого социалистического государства и нашей страны, — с именем Алексея Асмолова».