Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939–1945 гг.

Несомненно, не только мародерство, но и «добровольные поставки» заставляли белорусских мужиков браться за оружие и давать отпор партизанам. Понятно, почему столь решительно действовали крестьяне только в деревнях, находившихся вблизи райцентров. Оттуда на помощь могли прийти сильные полицейские гарнизоны. В ином положении находились жители отдаленных деревень, куда немцы и их союзники не могли добраться. Здесь, если местные партизанские отряды были достаточно многочисленными, жители вынуждены были «добровольно» отдавать им необходимые продукты и одежду. Замечание же насчет того, что жители деревень, лежащих вблизи Климовичей, вплоть до 43-го года были враждебно настроены по отношению к партизанам, вовсе не следует понимать в том смысле, что в 1943 году они вдруг начали помогать партизанскому движению. Просто осенью 43-го Красная армия вытеснила немцев из Климовичского района. Сказать «освободила» в данном случае язык не поворачивается, потому что местным жителям НКВД наверняка припомнил враждебность к партизанам, так что белорусским крестьянам небо с овчинку показалось.

Бросается в глаза, что на оккупированной территории советские партизаны в лесах обычно жили совсем не плохо, гораздо лучше, чем подавляющее большинство крестьян в окрестных деревнях. Так, в отчете действовавшей в Октябрьском и Руденском районах Бобруйской области 225-й партизанской бригады, которой командовал Макар Пименович Бумажков, утверждалось: «Продовольственное снабжение в бригаде было организовано поотрядно. Запасы продовольствия создавались из взятых трофеев, а также путем добровольных сборов среди населения (добровольность здесь, боюсь, частенько была не больше, чем при проводимой немцами кампании по добровольной сдачи зимних вещей для нужд вермахта. – Б.С.). В связи с тем, что немцам население зоны продуктов не сдавало, оно охотно передавало излишки хлеба партизанам. Базы создавались в лесах и ставилась вооруженная охрана.

Средний дневной рацион партизан составлял: хлеба печеного 1 кг, крупы 50 г, мяса 300 г, картофель особо не нормировался. За недостатком соли население и партизаны некоторое время применяли удобрение, перерабатывая его и употребляя в пищу».

Такие же данные приводятся и в отчетах других партизанских бригад Белоруссии. Например, 27-я бригада, действовавшая в Копыльском районе Минской области, могла обеспечить своим бойцам и командирам в среднем ежедневно 1 кг хлеба, 150 г мяса, 50 г жиров, 100 г крупы и 1 кг картофеля. Раненым предоставлялось улучшенное питание – масло, молоко, яйца, мед. Кстати сказать, всего в 27-й бригаде было 206 раненых, из которых умерло 40 человек.

А вот 64-я бригада имени Чкалова, сражавшаяся в Любаньском районе Минской области, хлеба бойцам давала поменьше – 600 г, зато мяса – целых 200 г, а картофеля вообще можно было лопать, сколько влезет. Похожие цифры и по всем другим бригадам. Продовольствие добывалось как за счет добровольных и принудительных заготовок в деревнях, так и путем нападений на немецкие и полицейские гарнизоны, подсобные хозяйства и обозы. Замечу, что в последнем случае в руки партизан все равно попадал хлеб и скот тех же крестьян, только ранее изъятый у них немцами. Оказавшиеся среди партизан белорусские крестьяне много лет ни до, ни после так хорошо не ели. Для сравнения: полицейским немцы обычно отпускали в день не больше 300 г хлеба, а возможности реквизиций у них были существенно меньше, чем у партизан. Ведь в первую очередь на все реквизированные продукты претендовали немцы, а у немцев, в отличие от партизан, полицейские реквизировать что-либо могли, только если замыслили перейти на сторону партизан. Так что пребывание в партизанах в смысле продовольственного снабжения было гораздо выгоднее, чем в полицейских.

Но в тех случаях, когда немцы предпринимали широкомасштабные карательные операции и блокировали партизанские районы, или когда местное население, организовав отряды самообороны, отражало попытки партизанских групп разжиться продуктами в деревнях, партизанам приходилось голодать, есть падаль, а иной раз не брезговать и мясом своих погибших товарищей. 9 июня 1942 года начальник Политотдела Приморской армии Бочаров доносил в ГлавПУР: «Партизанские отряды, действующие в Крыму, окружены враждебным татарским населением. В результате голодают, увеличилась смертность, отмечены случаи людоедства. Армия не в состоянии обеспечить 2000 партизан продуктами и обмундированием из-за ограниченности ресурсов, транспортных самолетов, парашютов. Прошу Ваших указаний Кавказскому фронту обеспечить снабжение отрядов». В том же Крыму партизанам порой, за неимением лучшего, приходилось питаться трупами павших животных. Так, уже знакомый нам начальник II партизанского района Крыма Иван Генов весной 1942 года зафиксировал в дневнике следующий случай: «Около четырех месяцев назад была убита лошадь. Все это время она находилась под снегом и успела разложиться. Теперь голодные партизаны ее нашли и, кроме хвоста, гривы и копыт, съели все… Вот на что толкает голод!»