Фронтера

Уокер, конечно, исчезла уже на следующее утро. Риз так никогда и не узнал о ее судьбе — мертва, оставлена с промытыми мозгами или просто переведена на другую должность? Морган сказал, экипажа из четырех человек будет вполне достаточно.

Следующие восемь дней Риз с холодной дотошностью натаскивал коллег. Днем его мозг словно отключался, а ночью в нем звучал мягкий, лишенный придыхания голос с записей. Десять-двадцать световых лет, сказала женщина, при достаточной информации…

Он плохо спал. Безликие тени слонялись по его снам, а он сам судорожно пластал руками вязкий воздух. На тренировках концентрация изменяла ему, рефлексы эрратически сбоили. Утром последнего дня он довел до сбоя симулятор МЭМ и, уходя прочь, ощутил, как с недоверчивой враждебностью наблюдают за ним будущие напарники.

Но все это не имело принципиального значения. Вечером они устроились в одном из частных самолетов Моргана и полетели в Кокоа-Бич. Кейн занял кресло второго пилота, Лена пристроилась слева от него, утверждая, что ей так спокойней. Морган не покидал личной каюты в хвосте самолета, Такахаси спал или, во всяком случае, казался спящим. Поэтому Риз в продолжение полета смотрел в окно один, на плодородную Землю, и мучался вопросом, увидит ли когда-нибудь ее снова.

В пять часов утра они уже ехали из мотеля «Сэндс» на мыс Канаверал. Риз в одной машине с Леной и Такахаси, Кейн и Морган в другой. К шести часам они переоделись в синие комбинезоны и двинулись к шаттлу на стартовом поле 39А. Небо над океаном начинало светлеть; Риз еще видел над головой Вегу и Альтаир. В желудке у него господствовала зыбкая легкость, как бывает после бессонной ночи и при возбуждении. Мыс Канаверал не слишком изменился: космодром проектировали с расчетом на жар выхлопа «Сатурна-V», и, вновь оказавшись среди незыблемых конструкций, Риз почувстввал себя начинающим астронавтом, который только что переночевал в мотеле и готовится впервые ступить на здешнюю землю, а за ним исподтишка подглядывают да посмеиваются.

Он остановился у подножия стартовой башни и в последний раз огляделся.

Оранжевый цвет внешних баков шаттла ему не понравился, внушил нехорошие предчувствия, как и оранжевые фермы прожекторной башни, от которых исходило резкое металлическое гудение. Риз протолкался мимо остальных к лифту стартовой площадки и поднялся в белую каюту, где сидели пилоты Моргана.

Риз кивнул им — те в ответ подняли большие пальцы — и полез через небольшой прямоугольный шлюз в орбитальный модуль. Техник передал Ризу матово-белый пилотский шлем, из которого на манер мультяшных ушей Микки-Мауса торчали темные овалы выносных динамиков. После этого он переместился на среднюю палубу корабля.

Орбитальный модуль предназначался для горизонтального полета, а сейчас стоял на одном конце, и все было повернуто на девяносто градусов. Риз неловко пролез на главную палубу и втиснулся в одно из двух кресел, которые сейчас временно располагались в тыльной части модуля, но на орбите должны были оказаться в передней. Такахаси, командиру экспедиции, отвели второе кресло, а Лене с Кейном придется пережить взлет на средней палубе. Серовато-зеленый нейлон обивки кресла напомнил Ризу армейские матрацы. Четыре раздельных страховочных ремня и их застежки выглядели крайне громоздкими и неуклюжими.

Он подключил гарнитуру и тут же услышал гомон техников, которых по приказу Моргана привезли сюда из Хьюстона двумя неделями ранее. Менее половины персонала с опытом работы при стартах. Ему захотелось сразу же и выдернуть штекер; порыв этот, конечно, был опасным и неприятным, но крайне заманчивым.

Иллюминаторы имелись только у пилотских кресел. Риз глянул вперед, но не увидел ничего, кроме красноватосерой флоридской зари. Он прислушивался к пилотам челнока, проводившим предстартовую проверку. По крайней мере, хоть на этом этапе не придется полагаться на собственные нервы и рефлексы.

Когда до старта оставалось три минуты, они подключили внутренние топливные баки, а когда осталось две минуты, отменили выплывшее предупреждение. Минус минута двадцать секунд: давление жидкого водорода в норме. Риз, не открывая глаз, полз вместе с ними по пунктам заученной последовательности. Минус пятьдесят пять секунд: активировались водородные запалы. Минус тридцать секунд: включилась гидравлика. Затем пошел долгий обратный отсчет, и в минус пять секунд заработали главные двигатели.

Корабль начал вибрировать. Массивные крепежные болты удерживали его на стартовом столе, пока давление росло, достигая отметки триста семьдесят пять тысяч фунтов тяги от каждого двигателя. Включились твердотопливные ускорители и добавили еще пять миллионов, болты взорвались, и Риза настойчиво, но вежливо вдавило в кресло. Выхлопные газы вырвались из пылающих ям по обе стороны стартовой башни, и по фронтальным иллюминаторам пробежало марево страшного жара.