Фронтир. Город в степи

Один горнозаводчик, некто барон Креспо, на свой страх и риск, решил прибрать к рукам земли находящиеся на пинской территории. С этой целью он собрал и снарядил отряд наемников. О численности и оснащенности данного отряда у коллеги капитана Дивиша, сведений не имелось. Так же, он счел своим долгом напомнить господину коменданту, что все это происходит вне юрисдикции гарнизонов обоих фортов.

Весть уже успела распространиться. Один из пароходов, направлявшихся в Донбас, изменил первоначальный маршрут. Не задерживаясь на долго, он отчалил не взяв на борт конвойный отряд и направился в Новую Валенсию. Конечно там с прибылью будет куда скромнее, но она будет. Ввязавшись же в разборку которая его ни коим образом не касалась, он мог рассчитывать только на потери. Причем мог лишиться и парохода, который едва ли выдержал бы больше четырех попаданий, даже из полевого орудия.

— Что вы намерены предпринять? — Глядя в упор на капитана, поинтересовался Рваное Ухо, к которому перешло командование над всеми наемниками из Донбаса.

— Я ничего не могу предпринять, старина, — покачал головой Дивиш. — Валиец прав, все это находится вне моей юрисдикции.

Разочарованный командир наемников вернулся к парням, пребывавшим сейчас в крайней степени возбуждения. В их лагере творилось невообразимое. Наемники братия развеселая и довольно шумная, хотя это в меньшей степени относится к донбасцам, но сейчас они превзошли сами себя. Треть парней готова была броситься вплавь и заложить мину под борт парохода. Другая треть их поддерживала, руководствуясь простым принципом боевого братства. Остальные призывали их успокоиться, и пораскинуть мозгами. Ситуация и впрямь была проигрышной.

— Даже если пароход встанет на якорь, ты что думаешь там все будут дрыхнуть как сурки? — Надрывал горло артиллерист Игнас, давя авторитетом на одного из крикунов. — Да даже в безлунную ночь вас заметят и перебьют, раньше чем вы приблизитесь к пароходу. А сейчас стоит полная луна и на небе ни облачка. Да и не станут они стоять на якоре.

— Тогда, вооружить пароход и напасть на них. Сблизимся и дадим прикурить из всех стволов, не может у них быть столько стрелков. Очистим палубу и на абордаж.

— Какой ты умный. А кто поведет пароход? Боланю это нужно?

— Но ведь он же не ушел.

— Потому что пароход не его, а Хора. Сейчас решит пойти с нами, а случись беда, потом по гроб жизни не расплатится.

— Варакин заплатит, — убежденно произнес наемник.

— Вот уж в ком никаких сомнений. Правда это будет, если он жив останется, а валийцы не засядут в Донбасе. Да и сам Болань… С чего бы ему свою голову подставлять?

— Это ты зря, — послышался недовольный голос капитана, — Ни во мне, ни в моих парнях не сомневайтесь. Встанем как один. Но и то, что пароход принадлежит не мне, это то же верно. Завтра поутру, должен будет подойти Хор, тогда и будет все ясно. Если не воспротивится, не сомневайтесь, один пароход у вас будет точно.

* * *

— Принимай швартовый!

— Санитаров! Санитаров давайте!

Разъездной буксир причаливал тяжко, словно подстреленный. Впрочем, так оно по сути и было. Снаряд угодил в надстройку, прошил тонкие доски, прошел сквозь палубу и взорвался внутри, повредив паропровод.

Отправленный с предупреждением к Паюле буксир, нарвался на вражескую флотилию. Капитан, девятнадцати летний парнишка и команда состоящая из шестерых таких же отчаянных голов решили прорываться. Однако напоролись на такой плотный обстрел, что вынуждены были отвернуть.

Как ни странно их особо не преследовали. Похоже, командующий наемниками решил дать уйти буксиру, дабы он принес весть о надвигающейся на город силе. Но последний снаряд, пущенный скорее для того, чтобы поддать ускорения беглецам, чем навредить, неожиданно попал в цель. Результат, двоих кочегаров обварило. Один из них погиб на месте, приняв на себя основную струю вырвавшегося перегретого пара.

— И вас не стали добивать, — поинтересовался Сергей у капитана, выслушав его доклад.

— Прошли мимо, словно и не заметили. Только один, подошел и вручил мне вот это письмо. Потом дождался пока мы починимся и сопроводил выше их стоянки. Идут тяжело, сильно груженые. Наро — оду.

— Сколько судов?

— Дюжина пароходов с баржами. На трех из них я видел лошадей. Где‑то сотни две. Пушек много, чуть не две дюжины. Да еще четыре на том пароходе. Что за нами увязался. Но он без баржи.

— Ясно. Это охрана. Пушки только с него стреляли?

— Да какой там. Садили с нескольких пароходов. Они поставили по две пушки на носу и корме. Но то такие, как и у нас в форте. А на баржах есть и большие. Если с такой выстрелить, то как бы пароход не развалился.

— Полевые мортиры, — уверенно произнес Милош, находящийся рядом. — Если от такой прилетит гостинец, даже нашим фортам мало не покажется. А бьют они на четыре с половиной версты. Крепко за нас взялись.

— Крепко. Судя по всему, завтра к вечеру они начнут высадку.

— А чего так тянуть? — Удивился старый вояка, — прошли бы ночью, Изера большая река, держись подальше от берега и все будет хорошо. Уже завтра могли атаковать. А так, считай лишние сутки нам дарят.