Фронтир

Сергей все же имел характерный акцент, который легко выделяли даже валийцы, в той или иной степени владеющие рустинским, поэтому разведка полностью легла на плечи друзей. Хват немного разговаривал на валийском и выступал в качестве лидера. Сергей и вовсе не покидал съемной квартиры. Никто не должен связать то, что должно было произойти, с Домбасом.

— Кисло, командир, — махом опрокинув в себя кружку воды, с не менее кислым видом ответил Хват.

Время, проведенное в степи и на переходе по Изере в Аланаку без капли спиртного, явно пришлось ему не по вкусу. Наложил свой отпечаток и сухой закон в Домбасе, но там хотя бы было пиво. Сергей считал, что большинство бед происходит из-за чрезмерного употребления горячительных напитков, а потому проигнорировал намек друга. Он не собирался потакать ему, и уж тем более когда они задумали убийство высокопоставленного лица.

— Генерал-губернатора всегда сопровождает эскорт из десятка драгун, — поняв, что, кроме воды, ему ничего не получить, продолжил доклад Хват. — В резиденции постоянно квартирует взвод солдат. В его усадьбе тоже охрана из десятка военных плюс эскорт, когда хозяин дома. Поговаривают, что еще совсем недавно все было куда как скромнее. Десяток в резиденции, пара в усадьбе и пара в конвое. Больше для статуса, чем для охраны. Но с месяц назад все изменилось.

— То есть он хорошо осведомлен обо мне и, зная мой характер, предпочел перестраховаться?

— Не льсти себе, командир, — хмыкнул Хват. — О тебе он, разумеется, знает многое, но дело совсем не в Домбасе. Месяц назад в Аланаке произошли беспорядки.

— Ты про выступления за отмену рабства?

— Именно. Тогда раздалось несколько выстрелов. Стрелявших взять не удалось, никто не пострадал. Однако охрану его превосходительства усилили.

— От этих бунтовщиков стоит ожидать чего-то серьезного? — вскинул брови Сергей. Насколько ему было известно, эти борцы все же придерживались мирных методов.

— Слухи ходят разные, — равнодушно пожав плечами, словно говорил о чем-то совершенно неважном, начал объяснять Хват. — Одни утверждают, что протестующие против рабства выступают за сугубо мирное решение вопроса и намеренно на акции отправляются без оружия. Другие думают, что это опасные смутьяны, которые любыми способами хотят поднять восстание и вооружить чернокожих. Кое-кто предполагает, что те выстрелы — провокация со стороны властей, мол, подосланные ими люди устроили стрельбу, чтобы развязать губернатору руки. Лично я склоняюсь к последнему. По столице и округам прокатилась волна арестов, ведется следствие.

— Если ты прав, — а это скорее всего именно так, — то никто по-настоящему не ожидает нападения на его превосходительство. А как с окружением губернатора и другими присутственными местами? Охрана усилена везде? — Оно вроде и ободряющие сведения, но и уточнить не мешало бы.

— В том-то и дело, что нет, — не разочаровал Сергея Хват. — Охраняют только губернатора и места, где он бывает. Я бы сказал, делают они это как-то больно уж напоказ. Но охрана совсем не показушная. Вояки бывалые, сразу видно. Даже если они не верят в угрозу для жизни губернатора, среагируют быстро, — по обыкновению вздохнув, добавил дегтя в бочку меда Хват.

— Ясно. Есть какие-то мысли? — Сергей посмотрел сразу на обоих. Так уж было заведено: сначала он выслушивал мнение друзей, потом принимал решение.

— А чего тут гадать, — тут же вновь заговорил Хват, не дав Анушу и рта открыть. — Его можно подстрелить или у резиденции, когда он садится в карету, или у дома, когда он из нее выходит. Можно и в карете, но там обзора никакого, сомнительно, что управишься одним выстрелом.

— И думать забудь, — нахмурился Сергей. — Ни «мосинку», ни гранаты, ни что-то другое, способное указать на нас, использовать нельзя. Если подумают на нас, то, к гадалке не ходи, устроят рейд, и повод у них будет весьма серьезный. Армия это не арачи, одна-единственная батарея раскатает нас под орех, а пехота или драгуны довершат.

— Но кронпринц…

— Во-первых, его никто не станет информировать о войсковой операции валийской армии, — перебил Хвата Сергей. — Во-вторых, это будет всего лишь рейд. Конечно, они погрозят друг другу пальчиками, но на этом все и закончится.

— Думаю, насчет гранат ты все же погорячился, — продолжал упорствовать бывший вор, которому страсть как не хотелось лишаться такого преимущества. — Армия все еще не раскачалась, чего не скажешь о гражданских. Я тут заходил в оружейный магазин. Гранаты имеются в продаже и даже пользуются успехом. Правда, отличаются от наших, обычная кустарщина, и вместо запала запальная трубка, но они есть.

— Ну и как ты их приобретешь, со своим акцентом?

— А зачем покупать? — удивился Хват. — Кустари они и есть кустари, каждый лепит кто во что горазд. Главное, чтобы не было деталей от нашего взрывателя, остальное ерунда. И потом, сомневаюсь, что кто-то станет выискивать осколки и выяснять, где были произведены гранаты.

— Ну если так, значит, будем иметь это в виду. Нужно проследить, когда губернатор уезжает со службы домой и каким маршрутом пользуется.

— Уже.