Фронтовые разведчики

Но был еще один источник пополнения, который официальная история войны не любит признавать. В разведроты набирали солдат из штрафных рот, еще не успевших «искупить вину кровью». Наш офицер из дивизионного разведотдела по фамилии Федоров много раз выезжал на место формировки штрафных рот, выбирал для беседы человек пять-семь. Большинство он «отсеивал» после личного разговора. Обычно в роту привозил двух-трех штрафников. Одна важная деталь: в тот момент, когда их зачисляли в списки личного состава роты, они автоматически не считались «искупившими вину». Только после первого удачного «поиска» они считались «прощенными Советской властью». Из каждой такой «двойки-тройки» штрафников, как правило, один погибал в первом же «поиске», другой оставался в роте как подходящий и прошедший «вступительный экзамен». Одно дело вместе со всем батальоном в атаку идти, да еще с поддержкой артиллерии и танков, и другое дело — ночью бесшумно ползти через минное поле на нейтральной полосе, прямо в пасть смерти, ожидая каждую секунду, что немецкая пуля раскроит тебе череп… Тут необходимы мужество и смелость особого рода.

В составе нашей роты примерно половина бойцов была из молодых ребят комсомольцев-добровольцев, а остальные… Мой первый «наставник и учитель в разведке» был бывший «вор в законе» помкомвзвода Павел Слепухин. В конце 1943 года в роте было десятка полтора-два разведчиков из бывших уголовников-штрафников, и, кстати, все они были смелые, достойные и порядочные люди.

— Можно было определить сразу, подходит человек для разведки или нет? Устраивались какие-то «испытания при приеме на работу»? Поэт Давид Самойлов-Кауфман в своих воспоминаниях пишет, что у них в отдельном разведбате при штабе фронта новички проходили следующее «испытание». В пустой барабан «нагана» незаметно вставлялась пустая гильза. Новичку давали выпить кружку самогона и предлагали сыграть в «русскую рулетку»… Прошедшему этот тест смельчаку наливалась вторая кружка, и он считался принятым в разведку. Насколько это реально?

— Эти «игры» с револьвером мне не кажутся реальными. Особенно в сопровождении «двух кружек самогона». В разведке вообще пили крайне редко, там люди всегда должны были быть готовыми к выполнению задачи. Хотя, черт его знает, моторизованный разведбат при штабе фронта не занимался захватом «языков» или пешими рейдами в тыл, они в основном штаб охраняли, сопровождали начальников и разведывали дороги. Воевать такой части выпадало редко. Может, у них там и были свои «обычаи»… В разведротах отдельных морских стрелковых бригад действительно были свои «флотские традиции» при приеме новичков, но в пехоте? Определить по внешнему виду, подходит ли человек для разведгруппы, невозможно. Я видел немало людей из прибывших к нам в роту новых разведчиков: «и рожа зверская и беспощадная», и смотрит «орлом или соколом», и «орден яркий на груди», но как только этот человек перемахивал через бруствер и начинал ползти в сторону немцев, с ним происходили страшные и странные вещи. Вроде ползет, «работает» руками и ногами, а остается на месте! Нет движения вперед, страх сковывает все тело! Шумные люди сразу вызывали недоверие…

Бывало, уже сходит человек в пару удачных «поисков», а потом сам просит, чтобы его отпустили из разведки. Чувствует, что не для него это дело. Таких отправляли в стрелковые подразделения. Но, еще раз повторюсь, проверка шла только в настоящем деле. Для начала могли взять новичка в передовую траншею и дать ему возможность поползать немного на нейтралке, так сказать, «пообвыкнуться». Главный критерий доверия для нас был следующий — мы должны были быть уверены, что новичок не бросит раненого товарища на «нейтралке» под немецким огнем.

— Каким было вооружение разведроты? Что из оружия брали в поиск? Какие средства маскировки использовались в разведвыходах?