Фрося. Часть 7 Вместо эпилога

— Фросик, ты умница, хорошо сделала, что не стала углубляться в эту щекотливую тему его отношений с матерью.

Кто, как не я могу в полной мере понять возникающую пропасть между детьми и родителями.

Подготовленный к разговору с Сёмкой Марк, сразу же нашёл с юношей общие интересы, и они так увлеклись обсуждением далёких от Фроси тем, что Фрося, находясь рядом, осталась полностью не удел.

Она давалась диву, откуда её муж столько знает о восточных единоборствах и про всё, что связано с этой культурой, традициями и психологией. Марк умело от этой темы перешёл к личным пристрастиям Сёмки в науках, и они с парнем увлечённо уже рассматривали варианты поступления в подходящий к его профилю колледж.

На обратном пути Сёмка взахлёб нахваливал бабушке Марка Григорьевича, восхищался его умом и эрудицией. Фрося не мешала внуку петь дифирамбы мужу, светясь счастливой улыбкой.

— Сёмочка, а Фарид его называет дедушкой.

— А мне можно?

— О чём ты спрашиваешь, для него это будет превеликая радость.

— Я тоже буду, ещё, как буду, такой дедушка сто отцов заменит.

Фрося закусила губу.

— Не бросайся такими словами.

— Не буду больше, знаю, что тебе это неприятно слышать, но и меня пойми, не знавшего и не видевшего отца ни одной секундочки в жизни.

Вернувшись из Орландо, Марк вплотную занялся поступлением Семёна в колледж. Они вместе с юношей составили текст обращения и разослали в разные концы страны по частным колледжам, при этом, прислушиваясь к рекомендациям Леона. Всё свободное время Сёмка проводил в обществе Фарида Братья во многом сошлись характерами и увлечениями. Фрося часто видела, как на траве их двора ребята мутузили друг друга, нападая и защищаясь, все эти упражнения сопровождались дикими криками, от которых она иногда зажимала уши. Младший брат, стараясь не отставать от старшего страстно увлёкся восточными единоборствами и оба получали от этого огромное удовольствие. К концу августа наступила пора, когда надо было срочно принимать решение в выборе колледжа. Фрося очень не хотела отпускать мальчика далеко от дома, но Марк и Леон настаивали, что Семён должен ехать учиться в Ню-Йорк, где был выше престиж и уровень обучения.

— Фросенька, не будь эгоисткой, парень должен получить хорошее образование, приучаться к самостоятельности, жить среди молодёжи, заниматься спортом и даже подрабатывать, как это делает большинство американских студентов.

— Но Маричек, он только что сдал на права, мы даже не успели ещё купить ему подходящую машину. Ах, это всё ерунда, я не могу и не хочу отпускать его от себя, Сёмочка для меня очень дорог, я ничего не могу с собой поделать, мне кажется, что всю любовь к моему младшему сыну я перенесла на этого своего внука.

— Фросенька, кто тебе мешает его любить, я и сам его обожаю, он почти копия его отец, только намного мягче и покладистей, хотя кто его знает, как он поведёт себя в экстремальной ситуации.

В конце концов, перевесило в их спорах, решение самого Сёмки, для которого мнение Марка имело первостатейное значение:

— Бабуль, не куксись, ты ведь знаешь, что в Америке есть куча праздников, когда студентов отпускают домой — в ближайшие месяцы будет день благодарения, рождество, да, и вы, если сподобитесь, можете прилететь ко мне навестить бедного студента.

Не меньше Фроси после отъезда его старшего полюбившегося брата затосковал и Фарид, который с нового учебного года чуть изменил своё имя на Фрэда. На вопрос бабушки, он в ответ засмеялся.

— Бабуль…

Он как будто попробовал на вкус это обращение к ней Сёмки:

— Мы же теперь американцы, подумаешь чуть буквы переставил. Мне это Семён посоветовал, он сказал, что в колледже будет отзываться на имя Сэм.

— Ах, мой Фрэди, может и мне своё имя под американское подделать, только не соображу, какое лучше подходит?!

Услышавший это Марк рассмеялся вместе с мальчиком.

— Фросик, а, как тебе имя Фрида, не совсем американское, но ближе, тут много Фрид, особенно в Бруклине часто можно встретить.

После операции Марк стал намного лучше себя чувствовать, он даже внешне помолодел, а общение с молодёжью делало его по-юношески задорным и заставляло интересоваться теми же вещами, которые волновали внуков — хоккеистами, баскетболистами, бейсболистами и даже популярные музыканты мелькали в их разговорах. Марк с внуками Семёном и Фаридом, ставшими в одночасье Сэмом и Фрэдом, спорили и обсуждали своих кумиров на таких высоких тонах, что Фрося иногда их осаживала:

— Эге, ребята, будете так кричать, выгоню на улицу.

Шёл сентябрь две тысячи первого года…

Глава 37