В июле 1918 года «левые» эсеры подняли в Москве мятеж против советской власти. Ленин и Свердлов, руководившие подавлением мятежа (товарищ Сталин находился в Царицыне), потребовали стремительным ударом покончить с мятежниками. Троцкий, тайно участвовавший вместе с Бухариным в подготовке мятежа, неимоверно затянул разработку оперативного плана и медлил сосредоточением вооруженных сил. Мятежники между тем захватили здание Центрального телеграфа и рассылали по России провокационные телеграммы. Партия поручила Фрунзе, прибывшему в Москву на съезд советов, принять участие в очищении телеграфа от мятежников. Проведя лично разведку в районе Покровских казарм, где расположились основные силы мятежников, Фрунзе отправился на броневике к зданию телеграфа. После освобождения телеграфа Фрунзе примкнул к интернациональному отряду. Взяв четырех бойцов, Фрунзе вторично отправился в разведку, проник в район расположения мятежников и получил необходимые сведения о численности и намерении контрреволюционеров.
После ликвидации восстания Фрунзе вернулся в Иваново-Вознесенск: вести оттуда были тревожные. В Ярославле вспыхнул организованный агентом Антанты Савинковым контрреволюционный мятеж. По плану заговорщиков он должен был охватить двадцать три города. Одновременно контрреволюционеры стремились уничтожить руководителей рабочего класса. В Петрограде эсеры убили Володарского и Урицкого, в Москве был тяжело ранен Ленин.
Положение в Иваново-Вознесенске стало крайне напряженным. Был создан Чрезвычайный штаб РКП(б). На объединенном заседании профсоюзов и завкомов Фрунзе, по поручению штаба, открывает кампанию за массовое вступление в Красную армию и призывает усилить бдительность. На подавление ярославского мятежа Фрунзе отправляет сильный рабочий отряд.
После разгрома контрреволюционеров в Ярославле Фрунзе назначается военным комиссаром Ярославского округа. Об этом периоде работы Фрунзе К. Е. Ворошилов рассказывает: «Чудом может казаться, что вчерашний каторжанин, затравленный беглец и ссыльнопоселенец становится… образцовым военным организатором в должности ярославского окружного комиссара…»[8]
Военная обстановка складывалась в те дни для Советской России весьма неблагоприятно. Несколько центральных губерний, составлявших в то время свободную от врага территорию, должны были дать фронту максимальное число войск. Высший военный совет республики потребовал от Ярославского военного округа формирования целого ряда дивизий. Работа по формированию, не допускавшая отлагательств, осложнялась тем, что на местах еще не был создан аппарат военного управления. М. В. Фрунзе работал дни и ночи напролет, проводя мобилизацию и создавая военный аппарат. Он вникал во все детали работы, контролировал, выезжал часто на места, всячески обеспечивая выполнение хода мобилизации и налаживая работу сложного аппарата окружного военного комиссариата.
Фрунзе становится не только военным руководителем, но возглавляет и парторганизацию губернии как председатель бюро окружного комитета партии. В части округа направляются проверенные большевики, на военную работу мобилизуется четвертая часть всей парторганизации губернии, объявляется призыв запасных.
— Необходимо превратить губернию в военный, лагерь, — заявляет Фрунзе на партийном активе.
Сопротивление контрреволюции становилось все ожесточенней.
В Иваново-Вознесенской губернии вводится военное положение. Фрунзе организует ряд митингов под лозунгом: «Крепкий тыл даст возможность построить и крепкий фронт». Проводится всеобщее военное обучение. Отряд за отрядом отправляются на фронт. По инициативе Фрунзе формируется Иваново-Вознесенский рабочий полк, который вписал славные страницы в историю гражданской войны.
Красной армии нужны были военные специалисты. Михаил Васильевич резко протестовал против раболепного преклонения перед военными специалистами старого образца, так усердно практиковавшегося предателем Троцким. Считая в то же время, что образованные специалисты необходимы при строительстве новой Красной армии, Фрунзе привлекал их с большой осмотрительностью.
Один из работников того периода рассказывает о Фрунзе: «Чрезвычайно учтивый, вежливый и приятный собеседник по наружности, в душе Фрунзе оставался старым конспиратором-партийцем, который очень осторожно держался со своими военными сотрудниками. Но генштабисты были в восхищении от своего комиссара, который умел привлекать кого нужно к советской власти и не стеснялся по-военному подтягивать своих партийных товарищей, если они надевали шинель красноармейца и работали плохо, нерадиво».