Фрунзе

Казалось, что пришел конец страданиям. Но во встреченных арыках по дну струилась лишь мутная желтая струйка воды… Предположение Фрунзе, высказанное им командирам частей, оправдалось. С приближением красных войск вода исчезла… Снабжение водой шло из головных арыков, которые были в руках врага, и он остановил подачу воды. Цветущая равнина превращалась в пустыню с умирающей зеленью.

Проверив расположение штурмующих колонн и отдав руководящие указания начальникам, Фрунзе приказал начать штурм крепости Старая Бухара.

При первых проблесках дня 29 августа начались бои под стенами Старой Бухары. Город окружала глинобитная стена толщиной в восемь метров и такой же вышины.

Малочисленность красных войск не позволяла окружить город кольцом. Удар наносился двумя колоннами: первой — в направлении ворот Шах-Джаляль и Каракульских и второй — в направлении Каршинских ворот.

Осажденные встретили приближающиеся колонны огнем тяжелых орудий. Поднялось солнце, но все вокруг крепости было окутано облаком песка.

Начался штурм.

Командиры, комиссары и коммунисты шли в первых рядах своих подразделений.

Залпы пехоты, грохот десятков орудий обрушились на штурмующие колонны. Перескакивая через арыки, неслась пехота и конница к крепостным воротам, в которые била наша артиллерия.

Первый день штурма позволил наступавшим приблизиться к крепостным стенам. С рассветом второго дня штурм возобновился. Часть крепостной стены была взорвана нашими отважными саперами, которые закладывали мины под огнем врага. В прорыв бросились штурмующие части… В городе начались пожары — сотни тысяч пудов хлопка были подожжены купцами, не желавшими, чтобы эти запасы попали в руки красных. Удушливая волна дыма, в котором сверкала разрывающаяся шрапнель, встретила первые цепи бойцов, вступивших в предместья Старой Бухары. Жажда мучила невыносимо. На дне арыков осталась только желтая грязь, перемешанная с кровью убитых людей и лошадей, — головной арык, питавший город водой, был закрыт по распоряжению эмира.

С крепостной стены, у кладбища, где наступал красный бухарский Восточно-мусульманский полк, показалась толпа с белыми платками. Это спускались муллы, ученики медрессе, дервиши.

— Правоверные… Во имя аллаха и пророка его Магомета!

Бухарские стрелки прекратили огонь.

Муллы кричали, размахивали платками; бесновались и завывали, как шакалы, дервиши; катаясь по земле, ученики выкрикивали фразы из корана… Это нашествие ошеломило бухарских бойцов, в которых еще живо было суеверное чувство страха перед заклинаниями дервишей и мулл.

— Правоверные… Образумьтесь и во славу пророка обратите орудие против неверных…

Несколько бухарских бойцов, почуяв недоброе, взяли на прицел белые чалмы мулл. Но было поздно. Из-за спин мулл и дервишей показались афганские стрелки, которые, незаметно подкравшись, открыли из винчестеров убийственный огонь по Восточно-мусульманскому полку и почти полностью его уничтожили.

К Каршинским воротам прорвался 53-й красный бронеотряд. По бронеавтомобилям загрохотали пули, осколки снарядов. Почти все водители машин и пулеметчики получили ранения. Но, истекая кровью, задыхаясь в раскаленных стальных коробках, экипаж не прекращал боя, и пулеметы продолжали разить врага, пока прямое попадание снаряда не превращало машину в груду железа, залитую кровью… Одна из бронемашин, вырвавшаяся вперед, была подбита. Уцелевший водитель Василий Богданов, выскочив из люка, подобрал винтовку убитого бойца, подбежал к цепи красных стрелков и крикнул:

— За мной, товарищи! За советскую власть, ура!

Со штыком наперевес Богданов бросился на защитников ворот и увлек за собою всю цепь.

Бой перешёл в третьи сутки и велся на узких улицах охваченной пожаром Старой Бухары. Враг упорно защищал каждую улицу. По проходящим цепям стреляли из-за дувалов, с крыш сыпались гранаты, с минаретов били пулеметы… Улица за улицей очищалась от врага.

Трудящиеся Старой Бухары, рискуя жизнью, стремились всячески помочь красным бойцам.

Фрунзе, руководивший атакой крепости, приказал начальнику кавалерийского отряда:

— Во что бы то ни стало разыскать магистраль, подающую воду, и пустить ее в арыки.

Кавалеристы обратились с расспросами к местным жителям.

— Это знает главный из водного управления, — отвечали горожане.

— Где он?..

— Быть может, в арке, где все слуги эмира.

Арк (кремль) еще не был взят и упорно защищался. С помощью местных жителей разыскали главного чиновника водного управления, не сумевшего вовремя удрать в арк. Эмирский чиновник встретил красных кавалеристов руганью и категорически отказался указать, где находится главная магистраль.

Щелкнули затворы карабинов.

— Последнее предупреждение: где вода?!

Лицо чиновника исказилось страхом.

— А если я скажу, вы все равно меня убьете…

— Даю слово красного командира, что вам будет дарована жизнь, — ответил начальник отряда.

— Хорошо… Прикажите убрать эти карабины.

Он назвал селение, где находилась регулирующая магистраль. Чиновника взяли под стражу. В указанное им место Фрунзе послал кавалерийский отряд.

— Пробиться во что бы то ни стало!