Фрунзе

Магистраль открыли, и арыки наполнились веселым журчанием воды. Первый поток смыл песок и кровь, вода светлела, становилась прозрачной и холодной. Бойцы ложились на землю и, припав губами к животворящей влаге, вознаграждали себя после мучительных дней жажды. И снова шли в бой, очищать кварталы от войск эмира. Из освобожденных районов выходили жители с красными лентами и цветами приветствовать победителей. Вокруг арка борьба продолжалась. В арке были дворцы эмира и членов правительства. Эмиру удалось бежать, но все правительство, во главе с председателем совета министров, было схвачено. Над арком, оплотом эмирской власти в Бухаре, взвилось красное знамя.

Город продолжал пылать, утопая в дыму и огне. С появлением воды начали тушить пожары. Фрунзе приказал спасти от огня ценности и произведения искусства.

Фрунзе объезжал места пожаров. Ему доложили, что по соседству с одним из горящих дворцов находится пороховой погреб. Михаил Васильевич, повернув лошадь к дворцу, приказал бойцам ликвидировать пожар. Он покинул это опасное место лишь тогда, когда угроза взрыва порохового погреба была предотвращена.

Народ ликовал. Колонны жителей направлялись на главную городскую площадь. Начался митинг. За городом замирала стрельба — арьергард эмирской армии прикрывал отступление главных сил на Гиндж-Дуван. Путь отступления был усеян брошенным оружием. Среди военной добычи оказались и слоны-гиганты. Красному конному отряду удалось отбить обоз эмира. Там были личные вещи эмира — шашка, отделанная бирюзой, халаты, расшитые жемчугом, седла и т. п. Все эти вещи были доставлены Фрунзе.

Старая Бухара. Свержение эмира.

— Пошлем их в Иваново-Вознесенск, в городской музей, как память об участии ткачей в разгроме эмира…

2 сентября Михаил Васильевич телеграфировал В. И. Ленину:

«Крепость Старая Бухара взята сегодня штурмом объединенными усилиями красных бухарских и наших частей. Пал последний оплот бухарского мракобесия и черносотенства. Над регистаном победно развевается красное знамя мировой революции. Эмир с остатками приверженцев бежал…»

Отряды, назначенные для окончательного разгрома войск эмира Бухарского, прибыли на станцию Самарканд. Второй эшелон пришел на рассвете, и начальник отряда не решился разбудить командующего. Фрунзе, узнав о прибытии эшелона, немедленно вызвал начальника отряда.

— Почему вы не явились ко мне и не доложили о прибытии?

— Товарищ командующий, я не считал возможным беспокоить вас в столь поздний час.

— Не время спать, когда на фронте серьезная обстановка, — перебил его Фрунзе. — А если бы я и спал, вы должны были разбудить меня, так как знаете спешность вашего вызова на фронт.

Выслушав доклад о состоянии отряда, Фрунзе приказал:

— Ваша задача — отрезать путь движения отходящей к афганистанской границе армии эмира Бухарского и не дать ей перейти границу.

Начальник отряда стал возражать против этого приказа:

— В моем отряде всего тысяча пятьсот человек вместе с артиллерией, конницей и обозом. Задача, данная нам, непосильна. Мы будем раздавлены сорокатысячной массой. Я, как командир отряда, не рискую взять на себя ответственность за выполнение такой задачи.

Выслушав до конца начальника отряда, Фрунзе ответил:

— Вы недооцениваете обстановки; армия эмира деморализована, воевать не желает, а вы командуете бойцами Красной армии, да еще курсантами. Кроме того, эти сорок тысяч никто не считал.

И тоном, не допускающим возражений, Фрунзе закончил:

— Этого требует революция, и вы, как коммунист, не имеете права отказаться от ответственности.

Отдавая этот приказ, Михаил Васильевич полностью оценивал обстановку и считал возможным идти на риск ради достижения такой цели, как полное освобождение Средней Азии от сил контрреволюции. И он оказался прав. Отряд блестяще справился с поставленной ему задачей. Армия эмира рассыпалась от первых ударов.

Туркестан навсегда стал советским!

IX. Победа над Врангелем

1920 год.

Интервенты изгнаны, белогвардейцы разгромлены под Петроградом, Архангельском, в Сибири, на Дону, на Украине, в Средней Азии. Страна получала возможность приступить к выполнению хозяйственного плана, принятого на IX съезде партии большевиков. Выдвинутая гением Ленина «великая программа на 10–20 лет» сулила нашей родине подъем индустрии и земледелия.