Фрунзе

Съезд открылся 4 июля. И уже сразу было видно, что левые эсеры хотят дать крупный бой большевикам. От их партии выступил Камков и истерически призывал к войне против немцев и изгнанию из Москвы германского посла Мирбаха.

В ночь на 6 июля ощущение тревоги усилилось. Под сценой Большого театра, где занимал места президиум съезда на фоне декораций из первого акта оперы «Евгений Онегин», обнаружили адскую машину. Разрядить ее успели своевременно, и Яков Михайлович убедился в этом лично, когда ее выносили из здания.

Впервые левые эсеры не представляли на съезде Советов и третьей части делегатов. И они вели себя озлобленно: то демонстративно покидали заседание и где-то собирали свою фракцию; то доходили до рукопашной с охраной съезда за сценой и у входных дверей, то появлялись вновь, чтобы устроить обструкцию Ленину, Свердлову, Чичерину. Кац-Камков и Мария Спиридонова в голос кричали с трибуны, что большевики не получат хлеба в деревне и что их комбеды будут сметены восставшим крестьянством. И в их речах слышался лейтмотив:

— Холопствуйте перед немцами, просите у них хлеба, у их посла Мирбаха!..

По столице поползли слухи о мятеже в Ярославле в ночь на 6 июля, о найденной в театре адской машине. Какие-то вооруженные группы шатались по переулкам в районе Арбата.

В четвертом часу дня Ленин и Свердлов получили донесение о взрыве бомбы в германском посольстве в Денежном переулке. Как выяснилось позднее, туда явились два левых эсера — Блюмкин и Андреев с подложной бумагой за подписью Дзержинского. Вызвали посла Мирбаха, бросили ему под ноги бомбу и успели уехать на автомобиле в Трехсвятительский переулок, где был штаб их партии.

Бумагу состряпал заместитель Дзержинского левый эсер Александрович. Своей опорой мятежники считали отряд ВЧК под командованием левого эсера Попова, который дислоцировался в казармах у Покровских ворот. Боевые группы Спиридоновой захватили телеграф и телефон и стали передавать известия о свержении Советской власти.

Все делегаты съезда — большевики были направлены в районы Москвы для ликвидации мятежа. Михаил Васильевич с группой товарищей прибыл в расположение первых Московских военных курсов возле Чистых прудов. И сейчас же собрал вокруг себя боеспособный отряд.

Фрунзе действовал решительно. Он объехал на броневике район Покровских ворот и обстрелял казармы, где содержался под арестом Дзержинский. У здания Главного почтамта удачно взял под обстрел эсеровскую охрану. Возле Лубянской площади встретил отряд из Латышской Дивизии Вацетиса, передал ему броневик и сообщил данные разведки, чтобы бойцы заняли наиболее выгодную позицию. А сам с тремя красноармейцами отправился за «языком» в Армянский переулок. Вылазка была столь удачной, что Фрунзе захватил в плен четверых. Их показания помогли очистить почтамт, Покровские казармы и освободить Дзержинского, Смидовича и Лациса. Так в третий раз за свою жизнь пришлось Фрунзе защищать революционную Москву.

На другой день, после полудня, сложили оружие все опорные пункты мятежников. Но съезд возобновил заседания только 9 июля. 7-го и 8-го почти беспрерывно заседал Совнарком. Он заслушал отчет Феликса Дзержинского и подтвердил его временную отставку с поста руководителя ВЧК. Михаил Васильевич был на заседании СНК, когда Владимир Ильич продиктовал постановление:

«Ввиду заявления товарища Дзержинского о необходимости для него как одного из главных свидетелей по делу об убийстве германского посла графа Мирбаха отстраниться от руководства работой Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, Совет Народных Комиссаров назначает временным председателем названной Комиссии товарища Петерса.

Коллегия Чрезвычайной Комиссии объявляется упраздненной.

Товарищу Петерсу поручается в недельный срок представить Совету Народных Комиссаров доклад о личном составе работников Чрезвычайной Комиссии на предмет устранения всех тех ее членов, которые прямо или косвенно были прикосновенны к провокационно-азефовской деятельности члена партии «левых социалистов-революционеров» Блюмкина».

Ленин был холоден и суров. Он теребил граненый карандаш и резко стучал им по столу, когда кто-либо перебрасывался репликой с соседом. И строго обрывал оратора, нарушившего регламент. И изредка обменивался записками с Чичериным, который не скрывал удручения всей этой историей с графом Мирбахом.

— Ярославцам, костромичам и ивановцам надо немедленно покинуть съезд и возвратиться на места, — быстро и резко резюмировал Ленин. — В ярославском мятеже замешан Савинков, а этого господина голыми руками не возьмешь. Необходимо мобилизовать против его банды стойкие отряды коммунистов.

Фрунзе встал и направился к выходу. Ленин попросил его задержаться до перерыва.

Они остались с глазу на глаз в кабинете Ленина. Владимир Ильич высказал радость — товарищ Арсений избавился от опасных иллюзий и дал отличный бой Бухарину с Ломовым в Иванове.