Fuck’ты

Я кивнула головой и написала Алеку: «Прости, не до тебя».

Мы лежали в кровати, в молчаливом ожидании позднего вечера. С первых сумерек в сумках начали звонить телефоны, и так, пока на дисплее не высветилось Battery low.

— А знаешь, я не боюсь увидеть его имя на твоем дисплее.

— Прости меня.

— Ты ни в чем не виновата. Мы же друг друга не знали.

— Я называла тебя шваброй.

— Не так уж страшно… А я тебя ненавидела. И сейчас ненавижу, но это проходящее.

Мы посмеялись. Выкурили еще по сигарете. Она высушила волосы феном и забрала в короткий конский хвост. И поцеловала на прощание, странный влажный поцелуй. С ноткой порнографии.

Я позвонила Насте и попросила ее приехать.

— Насть, я только что с девушкой переспала!

— А я испанский летчик!

— Я серьезно, не поверишь с кем…

— Не поверю.

Настя теперь боится оставаться у меня ночевать и подозрительно косится на все мои действия. Я в шутку набросилась на нее и укусила за нос, так она схватила телефон и позвонила Гоше, констатируя факт «Маша сошла с ума»!

Тоже мне, Америку открыла.

* * *

— Ты с женщинами спала? — почти испуганно спросил мой герой.

— Да, а ты удивлен?

— Честно говоря, да! По многим причинам!

— Ты не волнуйся, лесбиянкой я не стала! С тобой же я сильно после этого спала!

— Я вообще ничего не понимаю!

— Слышишь, за окном идет дождь? Только не оборачивайся, просто послушай!

— Слышу, — произнес он почти шепотом, не открывая глаз.

— Ты его не видишь. Ты веришь, что он на самом деле идет?

— Верю.

— Вот так и меня слушай. Просто слушай и верь!

Он не поднял век, а я обняла его, обвив ногами и руками, и поцеловала.

— Просто постарайся мне поверить!

— Зачем?

— Я хочу, чтобы ты мне верил. Я устала. Я очень хочу, чтобы мне верили и чтобы это был единственный факт. Самый важный.

Я отошла позвонить, закрывшись в ванной и включив воду. Звук похож на ливень. Я закрыла глаза и начала очередной монолог.

— Вот зачем ты умер? Я же почти тебя любила. А потом так сильно ненавидела. А сейчас я так скучаю, ты даже представить себе не можешь, как я скучаю. Я хочу взять тебя за руку и попросить прощения за все, что ты мне сделал. За окном все тот же дождь. Дождь — это воспоминания. И не ревнуй.

Нажат сброс.

Когда человек умирает, остается голос, автоответчик пишет послания все так же, как когда он был жив, пока не закончится свободное место, будет мой голос, только так я могу все сказать. Иначе нельзя.

Я вернулась к тому, кто укрыл меня одеялом и дал стакан с соком. От рассказа пересохло в горле, а я почти ничего еще не объяснила. Сухими, как пустыня, губами я начала снова пускать слова в беззвучие вечера.

— Кому ты постоянно оставляешь послания?

— Другу.

— А где он?

Я показала пальцами наверх!

— Живет на этаж выше?

— Нет, ты не понял. Он там. Высоко там!

Герой моей книги поднялся с кровати.

— О чем ты? Он что, умер?

— Да.

Завтрак с кодеином

Всю ночь я не спала, закутавшись в одеяло, бродила по квартире и пугливо посматривала на дверь гардеробной.

— Давай выходи, моя совесть, коли ты там имеешься! Что, страшно? Ага, мне тоже не по себе.

Дерзкими шагами, в сапогах на огромных острых шпильках, пронзающих лед, я дошла до дежурной аптеки и купила бутылку «Коделака», я развратно подняла ногу для того, чтобы поставить сумку и найти кошелек — юбка разрезом оголила бедро. Кассир смутился. Меня это веселило.