Фудблогер и обжора

— Ну да, — кивнула Снежка. — И это поднимало ее в собственных глазах. Мы в заднице, а она на коне. Ладно, спокойной ночи. Кстати, это та самая комната, где я в новогоднюю ночь лежала, пялилась в потолок и думала: все мужики козлы, а я — королева лузеров.

— Серьезно? — я посмотрела на нее с удивлением. — То есть вы с ним на Новый год не того?..

— Разве я это сказала? — рассмеялась Снежка, поцеловала меня в щеку и испарилась.

Уже засыпая, тесно прижавшись к Славе, я подумала: несмотря ни на что, Сову мне жаль. Пусть жалость эта была такая… брезгливая, что ли, но я ничего не могла с этим поделать.

*Dic mihi, quis amicus tuus sit, et tibi dicam, quis sis (лат.) — Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

=61

— А может, все-таки ко мне поедем? — без особой надежды предложил Слава, когда мы выехали с «Сортавалы» на проспект Энгельса. — Или я у тебя останусь?

— Нет, Слав, — я положила руку ему на колено. — Не обижайся. Закинь меня домой. Я завтра вечером приеду. Сходим во вторник утром в клуб в последний раз. В смысле, я в последний раз, две недели заканчиваются.

— Ладно. Я тоже в последний.

— А ты-то что? — удивилась я.

— Да то, что стремно уже. В маске не будешь заниматься. И тренажеры никто после каждого эксплуататора не дезинфицирует. Думаешь, зря все клубы закроют?

— А может, еще и не закроют? — обреченно предположила я. Так, без надежды.

— Глянь сводку по городу, — хмыкнул Слава.

— Шестнадцать, — я заглянула в закладки на телефоне. — Как и вчера. Немного.

— Потому что воскресенье. Немного? Шестнадцать было в Ломбардии, когда мы туда в феврале ездили, это я точно помню. А посмотри сейчас.

— Не знаю, сколько в Ломбардии, а по всей Италии на сегодня почти шестьдесят тысяч, — вздохнула я, перейдя в итальянские сводки. — Да, ты прав. Видимо, придется полностью переходить на домашние тренировки.

— Придется. Чем заниматься будешь? Сегодня вечером? Кроме оргии с тортом?

— Ну… всякие там женские дела. Не знаю, о чем ты подумал, — добавила я, перехватив его косой насмешливый взгляд. — В ванне поваляюсь с маской… ну и всякое прочее. А ты можешь наготовить на десять постов вперед. Кстати, да, еще поищу тебе сервис. Пока два отложила, но к обоим есть вопросы. Один подозрительно дешевый, второй дорогой, но с кучей проплаченных хвалебных отзывов.

— Откуда ты знаешь, что проплаченных?

— Слав, поверь на слово, я могу отличить реальные отзывы от платных. Так что еще поищу.

— Хорошо, — кивнул он. — Главное, чтобы не думала о… всяких ненужных вещах.

— Так! — рассердилась я. — А давай ты не будешь мне указывать, о чем думать, а о чем нет?

— Извини, — Слава смутился. — Неправильно выразился. Просто боюсь, вы с Жанной будете себя жрать, что как-то не так себя повели с бедненькой Светочкой, обидели ее, и надо срочно помириться.

Я уже открыла рот, чтобы возмутиться, и… закрыла обратно, вспомнив, как вечером, засыпая, пожалела Сову. Пожалуй, утверждать, что нет-нет, ни за что, было бы слишком самоуверенно. А уж зная Снежку, насчет нее — тем более.

— Не представляю, Слав, — сказала я, глядя в окно. — Не буду утверждать, что нет. Что не будем об этом думать. Слишком долго мы с ней вместе. С Совой.

— Привычка, — усмехнулся он. — Инерция. И прошитое в подкорку, что друзей не бросают. Что дружба — это некий моральный пожизненный долг. Но мне кажется, ты сейчас не готова говорить на эту тему. Поэтому лучше потом.

=62

Дома я кружила вокруг контейнера с крошечным кусочком торта, как акула вокруг аквалангиста. Сначала переоделась в домашнее и хотела поставить чайник, потом передумала. Набрала ванну с грейпфрутовой пеной, приготовила кофе и понесла торт туда. Собралась намазать на лицо маску, но она слишком сильно воняла гнилыми тряпками, поэтому решила отложить.

Когда вчера Снежка принесла торт, я сразу сказала, что заберу кусок с собой, но с любопытством следила за процессом разрезания: было интересно, что там внутри. Если уж Слава обещал какой-то невиданный разврат.

На разрезе оказалась шахматная доска: ровные светлые и темные клеточки. А еще шарики из заварного теста, наполненные вишневым муссом с ягодой внутри. По каким-то одному ему известным приметам Слава разрезал торт так, что нож виртуозно прошел ровно по центру каждого из них.

— Вау! — восхищенно выдохнула Снежка и первая подставила тарелку. — И как ты это сделал?

— Не скажу, — загадочно улыбнулся он, довольный эффектом, как слон.

— Я, пожалуй, пойду… воздухом подышу, — сказала я, нервно сглотнув.

Слава посмотрел на меня, вопросительно сдвинув брови.

— Да все нормально. Наслаждайтесь. Не забудьте мне кусочек оставить. Треть от ваших.

Я накинула куртку и вышла на веранду, глядя на мокрый садик с раскисшим газоном. Да, хотелось наброситься на этот торт и с урчанием сожрать целиком. Заесть вкусненьким темный осадок от перформанса Совы. Но это желание, как ни странно, оказалось управляемым. Чудовище не проснулось.