Фудблогер и обжора

Слава взял у меня из руки телефон, положил на журнальный столик, коснулся губами за ухом. Это было мое слабое место, которое отзывалось на ласку самым разнузданным образом, даже если я злилась, сильно уставала или засыпала. Твоя волшебная кнопка, смеялся Слава. Но сейчас включать волшебство не было необходимости — я и так хотела его страшно.

А еще была в этом особая прелесть: что мы одни, никто не мешает, никуда не торопимся. Не нужно ждать, откладывать на потом. Прямо здесь и сейчас…

— Почему мы до сих пор не додумались распихать резинки по всей квартире? — спросила я, запрокинув голову и подставляя шею его губам. — Чтобы не ходить за ними или к ним?

— Потому что забываем. Так что, к ним или за ними?

— За ними дольше, но я хочу здесь. Возьми с запасом. На следующий раз.

Слава встал, снял футболку, бросил ее мне, и в этот момент завыл мой телефон. Каким-то особо мерзким звуком.

— Может, не надо? — поморщился Слава.

— Одиннадцать часов. Вряд ли просто так, — под ложечкой противно засосало.

— Ладно, я принесу пока. Шли всех на фиг. Говори, что занята, трахаться собираешься. Сразу отстанут.

Номер высветился незнакомый. Стоматологии и многопрофильные клиники, приглашающие на осмотр, в такое время не звонят. Посасывание в животе превратилось в спазм.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будут мошенники, которые скажут, что моя банковская карта заблокирована, надо срочно сообщить номер, пинкод, а заодно и CV2.

— Марин, привет, — сказала трубка смутно знакомым голосом. — Это Алексей Бортников. Извини, что так поздно. Ты случайно не знаешь, где Света может быть?

— Нет, Леш, не знаю, — мне стало совсем нехорошо. — Мы со Снежкиного дня рождения не общались. Может, она знает?

— Нет, — тяжело вздохнул Лешка. — Я ей уже звонил. Светка детей на мать оставила, сказала, что у нее дела, и ушла. Какие дела, ковид сплошной. Телефон вне доступа. Не знаю уже, что и думать.

— Ну подожди, наверняка ничего страшного, задержалась где-то. Телефон разрядился. Или деньги кончились. Может, еще кому позвонить?

— Да не знаю я никого из ее знакомых. Только твой телефон был и Жанкин. Ладно, извини, Марин.

— Леш, ты свистни потом, если придет, хорошо? Ну или… если не придет.

Он пообещал написать и отключился.

— Похоже, секса у нас сегодня не будет, — стоя в дверях, сделал вывод Слава. — Что случилось?

— Сова пропала.

— В смысле?

— Ну вот так. Ушла, и нет до сих пор. Телефон недоступен. Матери сказала, что по делам. И Снежка не знает.

— Интересное кино… Ладно, подождем, может, появится, — подойдя к дивану, Слава спрятал под подушку штук пять квадратных пакетиков. — Не протухнут.

— Спасибо тебе, — я поймала его руку, прижалась щекой к ладони.

— За что?

— Ну… мог сказать: ну ее к черту, дуру.

— Она дура, Марина, и у меня к ней нет никаких добрых чувств. Но у нее муж и дети. И вы с Жанной все равно будете за нее переживать. Поэтому надеюсь, что с ней ничего плохого не случилось. Что она еще большая дура, чем я думал. И если с ней все в порядке, это будет для вас финальной точкой. Чтобы перестать переживать.

— Славка, ты такой умный. Я серьезно, без стеба.

Он посмотрел на меня с подозрением, пожал плечами и ушел на кухню. А я позвонила Снежке. И без малейших сомнений вывалила то, о чем до сих пор молчала. О мужике, с которым видела Сову в «Галерее».

— Вот, значит, как… — помолчав, сказала Снежка. — Лешке, надеюсь, об этом не говорила?

— Нет, конечно.

— Знаешь, Мариш, есть у меня кое-какие подозрения. Не думаю, что это любовник. У тебя ведь Контакта нет?

— Нет. А что там?

— Я не заходила давно, а сейчас вот заглянула на всякий случай. К Сове на страницу. Где-то с ноября периодически появляются посты о личностном росте и развитии. Сечешь?

— Черт, — все это становилось совсем уж неприятно. — Уж лучше бы любовник. А то угодила еще к какому-нибудь очередному богу Кузе в секту.

— Послушай, Марин. Если ничего ужасного не случилось, может, нам с ней поговорить?

— Да как поговорить, Снеж? — захныкала я. — Ты пыталась ей звонить, я пыталась. Не хочет она с нами говорить, неужели не ясно?

— И все-таки надо попробовать. Хотя бы уже для того, чтобы потом с чистой совестью сказать себе: мы сделали что могли. А не просто махнули рукой: ну и хрен с тобой, коза.

— Пусть домой сначала вернется.

— Ну ясное дело, — согласилась она. — По телефону бесполезно. Надо к ней съездить.

— Вот самое время сейчас куда-то ездить. Но… наверно, ты права.

Мы договорились, что будем на связи и по ситуации решим, как быть. В половине первого прилетела смска от Лешки: «Пришла».

=78

Слава наше намерение категорически не одобрил.

— Я думал… вам будет достаточно того, что она устроила на дне рождения Жанны, и вчерашней подлянки.

За этой паузой красноречиво маячило: «Я думал, вы умнее, девушки».

— Снежка права, — возразила я. — Вряд ли наши попытки нужны Сове, а вот нам — да. Чтобы потом не чувствовать себя виноватыми. Что не попытались.