Fuga maggiore

Биржевая паника на западном континенте началась ровно через двенадцать минут после завершения пресс-конференции — в момент более позднего, чем в будние дни, открытия фондовой биржи. Индекс КАРСА пошел вниз с такой скоростью, что торги приостановили уже через двадцать минут: на двадцать, сорок и даже семьдесят процентов обрушились акции абсолютно всех компаний, независимо от области их деятельности. После часового перерыва торги возобновились, и акции снова начали падать — однако уже не все. Часть, наоборот, полезла в гору такими же бешеными темпами. Особенно быстро дорожали компании, производящие консервированную пищу, а также строящие подземные бункеры для защиты от кольчонов: через час акции «Райского дома», «Надежной бухты» и «Сияния» стоили в три раза дороже, чем накануне, а еще через три часа — в пять. Немногим менее быстро поднимались компании, производящие цемент, металлопрокат и строительную технику. За полчаса до закрытия биржи дэй Хавьер Деллавита резюмировал полную распродажу имевшихся у семьи Деллавита акций и чистую прибыль в двести восемьдесят с лишним миллионов леер. Все освободившиеся средства глава семьи немедленно вложил в многократно подешевевшие акции высокотехнологичных, морепромышленных и прочих компаний. Следующие три декады биржу лихорадило, многие брокеры и мелкие частные инвесторы разорились напрочь, но крупные семьи Кайтара, быстро сориентировавшиеся в обстановке, остались в прибытке. Семья Деллавита в конечном итоге заработала больше полумиллиарда леер — если судить по отчетам, предъявленным в налоговую инспекцию в конце финансового года. Флот Деллавита пополнился двенадцатью новенькими траулерами и двумя плавучими консервными фабриками, а сверх того — тридцатью скороходными прогулочными катерами, предназначенными для эксплуатации на морских курортах и списанными из-за повреждений и физического износа в течение следующих двух декад.

За пределами биржи люди вели себя не лучше. Возможно, в другой день реакцию бы сгладила необходимость идти на работу, но в синкот, малый выходной, у них оказалось слишком много времени на раздумья. Масла в огонь подлили газеты, по всему материку вышедшие экстренными дневными выпусками. «Когда взорвется солнце?», пестрили они заголовками, «Паладары заявляют: вы обречены!», «Смерть с ясного неба», «Спасемся ли мы под землей?», «Красная Звезда — провозвестник рока»… Как и на Могерате, некоторые люди устремились в храмы Рассвета, молиться Ваххарону и всем святым о спасении. Священники Ваххарона витийствовали с амвона, предрекая райские сады душам верных и вечное небытие неверным, и поток пожертвований в церковные фонды увеличился в несколько раз. Однако в большинстве своем люди предпочитали молиться дома — если, конечно, молиться.

Парки развлечений в тот день не собрали и десятой доли обычной выручки. Зато на площадях и проспектах Дриммада, Дамарры, Барны, Контагилии, Велесии и других крупных городов континента уже к полудню собрались огромные толпы. Главным истеричным лозунгом стало «Космос — сейчас!» Один за другим ораторы требовали от правительства немедленно возобновить космическую программу, замороженную после Первого Удара, и начать строительство ковчегов, способных улететь подальше от Паллы, к планетам обетованным, обещанным паладарами. Полиция пыталась освобождать проезжую часть для автомобилей, но безуспешно. Остановка накалялась быстро, и лишь паладарские дроны, несколько раз повторившие записанное обращение Карины Мураций, слегка охладили страсти. Ректор Университета еще раз заверила, что паладары не оставят цивилизацию Паллы и сделают все возможное для ее спасения, а также что ныне живущим людям опасность не угрожает. Ее заявления вызвали лихорадочный энтузиазм публики. Наверное, если бы она выдвинула свою кандидатуру на пост премьер-министра, то и Домма, и Амма утвердили бы ее без промедления — или на следующий день в республике Кайтар состоялись бы новые выборы в парламент, в обе палаты одновременно. Однако даже успокоенные, люди не спешили расходиться, сбиваясь в группы и перебрасываясь ничего не значащими репликами. Глубокомысленных разговоров не требовалось: внезапное осознание ничтожности человечества перед космическими силами на время сплотило клерков и грузчиков, инженеров и финансистов… Словно очнувшись, люди вдруг вспомнили, что даже самый последний одиночка не может существовать без общества, и что бороться со стихией и выживать можно только вместе — и находили странное успокоение, просто находясь в компании себе подобных. Но проходили часы, возбуждение спадало, подавал свой голос пустой желудок — и люди расходились, разбегались, расползались по своим квартирам, чтобы попытаться забыться в кругу семьи и в привычной обстановке.

Мир на время стряхнул с себя сонное оцепенение. Откровение свершилось.

08.23.1232. Хёнкон

Зорра с разгона взлетела по трапу на борт яхты и остановилась у входа в салон, выжидающе оглянувшись. Фуоко осторожно попробовала ногой сходни. Кажутся надежными, даже не покачиваются.