Fugit irreparabile tempus

Умело рассредоточившись вокруг гостей, бойцы охраны перекрыли все возможные подступы к китайцам и Камову, в тоже время не перекрывая друг другу линии огня.

И гости не спеша двинули вдоль неровной шеренги: черные бушлаты, потрепанные, потертые ватные штаны, разбитые сапоги, редко у кого в строю мелькают валенки, стриженные «под ноль» головы, уставшие, почерневшие лица, опущенные плечи…

– Назовите свое имя? – прозвучала китайская речь.

«Кум», как охотничья собака, сделал «стойку», готовый порвать того, кто отзовется на вопрос, но Камов, насупив брови, махнул рукой.

Маршал Чан Кай Ши остановился возле одного из зеков, явного китайца. Тот вскинул голову и, старательно не глядя в глаза, проговорил в ответ по-русски:

– Сонги Ли, статьи пятьдесят девять-три, сто пятьдесят три, десять лет без права переписки.

Маршал вопросительно глянул на Камова, тот пожал плечами, мол, откуда ж простой инструктор ЦК ВКП(б) знает статьи уголовного кодекса, но жестом подозвал «кума», продолжавшего волком смотреть на китайца, заговорившего в строю без разрешения лагерной администрации.

– Товарищ капитан, – попросил Камов, – переведите на человеческий язык. И еще, не стоит после нашего отъезда этого человека наказывать, понимаете?

– Так точно, – кивнул капитан. – Сидит за бандитизм и изнасилование. Задержан в Манчжурии в составе банды мародеров. Поведение нормальное. К бунту, побегу не склонен. Норму выполняет почти всегда.

Переводчик уже что-то шептал на ухо маршалу, а Камов кивнул капитану:

– Спасибо, а вы что ж – всех своих подопечных так знаете?

– Служба такая, – чуть расслабился капитан. – Да и немного их тут. Всего две с половиной тысячи. На прошлом месте гораздо больше было.

– Молодец, – похвалил Камов. – С китайцами-то проблем нет? Ведь по-русски они не очень говорят…

– Жрать захотят – живо выучатся, – капитан сначала сказал, а потом сообразил, с кем разговаривает и спохватился: – Извините, товарищ Камов. Осваиваются быстро, мы им не даем вместе кучковаться, разбиваем по разным бригадам и баракам, так легче и с языком, и с обычаями нашими пообвыкнуться…

Гости двинулись дальше вдоль мрачной шеренги…

Еще несколько раз то один, то другой из китайцев останавливались возле заключенных, спрашивали их имена, за что сидят, какие претензии к содержанию… По бесстрастным азиатским лицам трудно было судить о произведенном впечатлении, но Камов был удовлетворен. Нужное впечатление на гостей произвести удалось. И впечатление это было даже не от того, в каких тяжелых условиях отбывают наказание теплолюбивые южане, а скорее от того, что дело каждого из них рассматривал суд, чего в континентальном Китае не случалось уже несколько десятилетий. Впрочем, совсем неласковые «объятия зоны» тоже не были восприняты гостями равнодушно.

А при выходе из барака на делегацию обрушился дежурный по лагерю, молодой лейтенантик. Подбежав к выходящим, он некоторое время метался между своим начальством, отмеченным погонами на полушубках, и гостями, никак не отмеченными, но принимаемыми начальством с должным почетом и уважением. Наконец, Камов не выдержал и резким кивком головы послал лейтенантика к подполковнику Морозову:

– Докладывайте, товарищ лейтенант, по команде…

– Товарищ подполковник! – лейтенант, обрадованный определенностью, даже не стал думать, стоит ли при гостях распространять такую информацию: – Драка в пятом бараке! Уголовные с китайцами сцепились…

Если бы взглядом можно было убивать, то несчастный лейтенантик давным-давно лежал бы у ног подполковника Морозова бездыханным. Но – к великому сожалению начальника лагеря – поделать уже было ничего нельзя.

– И как? Справитесь, товарищ Морозов? – чуть иронично спросил Камов.

– Как два пальца… – бодро ответил подполковник, моментально сообразив, что и такое вот неожиданное происшествие можно обратить к своей пользе.

– Похвастаетесь, как это делаете?

– Ну, если так надо…

Начальник лагеря все-таки не мог успокоиться из-за присутствия китайцев, какие-никакие, а иностранцы, но если уж сам Камов считает нужным показать гостям усмирение беспорядков…

– Лейтенант! Тревожная группа уже там? – прикрикнул подполковник.

– Так точно! Барак блокирован, ждем указаний, – бодро отрапортовал «черный вестник», тоже сообразивший, что лично к нему никаких санкций, во всяком случае немедленно, применено не будет.

…А в предбаннике барака, называемом местными «сенями», охранники, прибывшие вместе с гостями, оттеснили высокопоставленных китайцев в угол, умело прикрыв их от возможных посягательств на жизнь и здоровье, но при этом практически не мешая следить за происходящим. За стальной решеткой простиралось такое же, как в предыдущем бараке, пространство загроможденное нарами. И там, в дальнем, темном углу возились маленькие, невзрачные фигурки в черном, глухо хекали, взвизгивали, падали, вставали…