ФУГУ

— Сдавать жир будешь три раза в месяц. Шучу. Раз в три месяца. Укольчик сделаешь в клинике — от столбняка. И пройдешь медосмотр. Сегодня. Слышал? Сегодня.

Майор угрожающе наклонил голову. Маска неведомого бога на его лице была цвета темной охры. На ней — черные и белые линии, углы и зигзаги.

46

какой жир?

Выйдя из приемной, Ипай Владимир набрал Кубито-тян.

— Не смогу прийти сегодня, — начал он и стал рассказывать обо всем, что случилось, пока синтетический голос не вмешался: «Вы сообщаете информацию, не подлежащую оглашению». И связь прервалась.

— Вот такие дела, — сказал Ипай Владимир, когда говорить стало можно.

— Печалька, — сказала Кубито-тян.

— Просто конец света, — вздохнул Ипай Владимир.

— Не кисни, помни, кто ты есть.

— А кто?

— Уже забыл? Ты апостол Пётр, ты Иоанн Креститель, ты Господь Бог Саваоф.

— Это радует, — сказал Ипай Владимир. — Если я Господь Бог Саваоф, то от мертвого осла уши они получат, а не жир с почки.

— Какой жир? — спросила Кубито-тян.

И связь снова прервалась.

47

человек за углом

Ипай Владимир подходил к перекрестку, а кто-то стоял за углом.

Его тень лежала поперек тротуара, головой в прибордюрных кустах.

Наверное, это был человек длинной тени.

Ипай Владимир остановился, не приближаясь. Наступать на тень было нельзя, да и просто перешагнуть было чревато. Человек мог обидеться. «Я бы на его месте обиделся», — подумал Ипай Владимир, представив себя на месте человека длинной тени.

Он осторожно шагнул вперед. Человек за углом был неподвижен.

«Может, он уйдет, нельзя же все время стоять», — подумал Ипай Владимир.

Человек зашевелился — какой-то поворот корпуса, какое-то движение руки, — но не уходил.

«Ну и что, — подумал Ипай Владимир, — разве я не апостол Пётр? И не Господь Бог Саваоф?»

И, шагнув вперед, он наступил на зловредную тень — тень преткновения, смачно шаркнув ногой, а потом еще плюнул.

И пошел, не оборачиваясь.

— Что за дела, чувак? — сзади раздался голос.

Пришлось обернуться. Тот, кто остался сзади — хозяин тени, — никак не был похож на майора-фрилансера. Просто какой-то мужик стоял, курил.

— Никаких дел, — сказал Ипай Владимир.

— Мне, если что, эти твои телодвижения пофиг, — сказал курильщик.

48

пять фратеров

Утром пришел фебель, с ним два милиционера с длинными бумерангами на поясе.

— Объявляется карантин по форме Эф восемь, — сказал фебель. — Полное разделение карантинных классов. Собирайтесь, вас проводят в места временного размещения.

— Почему нас не предупредили по эсэмэс? — спросил Кумбу-отец.

— Потому, — сказал фебель.

— Но мы — семейная ячейка.

— Не имеет значения, — сказал фебель. — Хотя супруги пока могут остаться. А достигший совершеннолетия отпрыск пойдет с нами.

Ипай Владимир пошел.

На улице было больше людей, чем обычно. И какие-то не те были люди, вынутые из своих квартир в неурочное время. Они шли группами по пять или больше человек в сопровождении полицейских или милиционеров.

Сам Ипай Владимир тоже был не тот — сам не свой, не успевший даже позавтракать. В его группе было одиннадцать человек Ипай.

— Куда идем, народы? — спросил один.

Никто не ответил.

«А ведь я Господь Бог Саваоф и апостол Пётр, — подумал Ипай Владимир, — годится ли мне, чтобы меня куда-то вели, как скотину?»

— Послушайте, командир, — обратился он к сопровождающему милиционеру. — Обязательно ли мне так срочно идти туда, куда вы меня ведете? А то я зашел бы в эту столовую на углу и позавтракал бы.

— Не возражаю, — равнодушно кивнул милиционер. — А потом можете присоединиться к любой Ипай-группе.

— Я тоже хочу есть, — сказал кто-то. «И я», «И я», — раздались голоса.

Набралось человек пять желающих — пять фратеров — и пошли вместе.

49

покатил в «коридоры»

В тесном зале уже расположилось несколько человек Кумбу. Можно было назвать их товарищами по несчастью, если бы они были Ипай, а не Кумбу.

Кумбу-мест для них не хватило, и один, самый толстый, сидел за Ипай-столиком.

От него вкусно пахло кислыми щами с говядиной.

— Вы не могли бы пересесть за другой столик? — обратился к нему Ипай номер один (то есть первый вошедший в помещение).

— Отскочь на дистанцию, тля, — рявкнул толстый и, подняв за спинку свой стул, сделал длинный выпад в сторону номер первого.

— И нечего разносить здесь заразу, — пробурчал кто-то из его компании. Другие Кумбу были согласны. Вооружившись стульями, они вытеснили на улицу номер первого, номер второго и номер третьего (а четвертый и пятый не успели войти).

Оказавшись на улице, пять фратеров пошли до следующей точки питания. Ипай Владимир пошел вместе со всеми, но по дороге отстал и дворами вышел на другую улицу. Здесь было тихо. Никто никого никуда не вел.

Владимир набрал Кубито-тян, но доступ к услугам связи был ограничен. Взял самокат на ближайшей точке и покатил в «Коридоры». В режиме ручной навигации, чтобы не светиться в мейнстриме.

50

я буду тебя ждать

В «Коридорах» ипай Владимир связался с Кубито-тян по местной связи. Связь работала.

— Я тут горшки обжигаю, — сказала Кубито-тян. — Поднимайся сюда. Комната сорок семь, четвертый этаж.