Фулгрим

Юлий незаметно усмехнулся, вспомнив, насколько искусно Фулгрим мог польстить собеседнику, собираясь впоследствии огорошить его неприятными известиями и огорчительными фактами.

— Благодарю вас, мой господин, — начал Файль и положил мозолистые руки на барьер, отделявший первые ряды скамей от темного пола Гелиополиса. Едва лорд-командующий заговорил, как колонна звездного света вместе с микроскопическими искрами пылинок переместилась на него, окутав его фигуру мерцающим сиянием. — Возможно, вы не откажетесь меня кое в чем просветить?

Фулгрим улыбнулся, и в его темных глазах зажглись насмешливые огоньки.

— Я постараюсь пролить свет на твое невежество.

Файль нахмурился, но продолжал говорить:

— Вы собрали нас на военный совет по поводу дальнейшей судьбы Двадцать восемь — три, не так ли?

— Все верно, — ответил Фулгрим. — Я не могу брать на себя такую ответственность без вашего совета.

— Тогда зачем же вы высадили десант на поверхность? — с суровой настойчивостью спросил Файль.

Большинство воинов от одного присутствия примарха едва не лишались разума, но Тадеуш Файль обращался к Фулгриму словно к офицеру своего штаба, и такая бесцеремонность расшевелила в душе Юлия что-то очень похожее на гнев.

— Я слышал мнение Совета Терры о том, что покорение лаэров может стать слишком продолжительной и дорогостоящей операцией. Насколько мне известно, был озвучен срок десять лет, — продолжал Файль без паузы. — Разве не было принято решение о превращении этого мира в протекторат Империума?

Вопрос вызвал на лице Фулгрима слабые, но безошибочные признаки раздражения, хотя он не мог не знать, что факт высадки десанта на Атолл-19 стал достоянием всей экспедиции и не мог не вызвать недоумения у воинов.

По мнению Юлия, такова была цена провозглашенной открытости действий.

— Да, был такой разговор, — согласился Фулгрим. — Но приведенные в нем аргументы оказались слишком слабыми, особенно в отношении ценности этой планеты для Империума. Проводимая внизу атака имеет целью собрать более достоверные сведения о военной мощи лаэров.

— Мой господин, для этого, я уверен, вполне достаточно факта уничтожения наших кораблей-разведчиков, — сказал Файль. — Мне кажется, что вы без всяких консультаций уже приняли решение.

— А если бы и так, лорд-командующий?! — воскликнул Фулгрим, и в его взгляде сверкнула молния. — Неужели ты способен попятиться от нахальной кучки ксеносов? Неужели ты способен уронить мою честь, уклоняясь от битвы только потому, что она может стать слишком опасной?

Лорд-командующий Файль побледнел при этих словах примарха, сознавая, что зашел слишком далеко.

— Нет, мой господин. Все мои силы, как обычно, в вашем распоряжении.

Раздражение мгновенно исчезло с лица Фулгрима, к нему вернулось выражение обычной приветливой невозмутимости. Юлий понимал, что этот взрыв тщательно спланирован, чтобы в дальнейшем проще было манипулировать Файлем и уходить от неприятных вопросов. Фулгрим уже составил план операции, и сомнения простых смертных не могли заставить его отклониться от выбранного курса.

— Благодарю, лорд-командующий, — произнес Фулгрим. — И прошу меня извинить за излишнюю резкость. Ты вправе задавать любые вопросы, не зря ведь говорится, что характер человека лучше проявляется в вопросах, а не в ответах.

— Не стоит передо мной извиняться, — запротестовал Файль, испытывая тревогу при одной мысли, что он мог рассердить примарха. — Я высказался не по делу.

Фулгрим слегка склонил голову в сторону командующего в знак того, что его извинения приняты.

— Ты так великодушен, Тадеуш, что мы забудем о предыдущих разногласиях. Но ведь мы здесь собрались, чтобы обсудить военные планы, не так ли? Я продумал кампанию, в ходе которой Лаэран должен быть нами завоеван, и, хотя я и ценю твои советы, это война для Астартес. В скором будущем я раскрою все ее детали, но, поскольку во времени мы ограничены, прошу меня извинить, сначала я спущу своих боевых псов.

Примарх обратил свой взор на Юлия, и Первый капитан ощутил, как участился его пульс, когда чернильно-черные глаза Фулгрима остановились на его лице. Он знал, какой сейчас последует вопрос, и мечтал об одном: чтобы его люди смогли удовлетворить требования Фулгрима.

— Первый капитан Каэсорон, готовы ли твои воины нести Имперские Истины на Двадцать восемь — три?

Юлий выпрямился по стойке «смирно», и луч с купола зала окутал его своим сиянием.

— Клянусь огнем, они готовы, мой господин. Мы ждем только вашего приказа.

— Так вот, у вас есть приказ, капитан Каэсорон, — сказал Фулгрим и, сбросив накидку, продемонстрировал всем собравшимся великолепные сияющие доспехи. — Орел должен восторжествовать на Лаэране ровно через месяц!

Руки лаэра вцепились в доспехи Соломона, и на безукоризненно отшлифованной броне остались безобразные царапины, задевшие даже орла на нагрудной пластине. Земля снова качнулась под ногами, оба противника рухнули на дно воронки, и Соломон ощутил на себе вес лаэра. Из широко раскрывшихся мандибул в лицо ударили пронзительный визг и горячие брызги мускусной слюны.