Фулгрим

— Мои храбрые воины! — начал Хорус. — Мы многого достигли, но еще больше предстоит сделать. Благодаря отваге, мудрости и силе мы разбили тех, кто стоял на пути к моей великой мечте, но сегодняшняя победа будет обесценена, если мы не двинемся дальше. — Хорус потряс над головой когтистым кулаком и продолжал: — Дорога на Терру открыта. Пришло время объявить войну Императору в его самом неприступном логове! Приготовления для решающего вторжения на Терру и атаки Императорского дворца не займут много времени. Не допускайте ошибок, и мы победим, братья мои! Это будет нелегко, поскольку Император и его приспешники из всех сил будут препятствовать, способствуя его возвышению к божественности. Нет сомнений, что будет пролито немало крови, как их, так и нашей, но наградой нам станет вся Галактика.

Хорус помедлил, давая возможность слушателям осознать важность его слов, а потом закричал во весь голос, так что его вопрос разнесся по полям Истваана V:

— Братья, вы со мной?!

Люций закричал вместе со всеми, и оглушительные крики «Аве, Хорус! Аве, Хорус!» взметнулись к освещенным кострами небесам, а потом долго отзывались эхом в темных развалинах.

В стенах полуразрушенной крепости Истваана V блики погребальных костров еще играли на гладких базальтовых стенах. Армия Воителя покидала пятую планету, и пыль, выбитая из стен и потолка ветром от корабельных двигателей, густо висела в воздухе. Хорус, довольный тем, что все идет по плану, проводил взглядом очередную эскадрилью штурмкатеров, поднявшую тучи песка и осветившую площадку голубыми огнями дюз.

Его братья-примархи выводили свои армии на завоевание имперского космоса, и Хорус был уверен, что каждый из них понимает необходимость беспрекословного подчинения его приказам. Благодаря посту Воителя он командовал всеми вооруженными силами Империума от самых больших ударных флотилий до последнего рядового армии, и зрелище собравшейся по его воле грандиозной военной мощи внушало непоколебимую уверенность.

Со времен Улланора еще не было столь многочисленного собрания героев, и Хорус помрачнел, снова вспоминая удивительный мир зеленокожих и последнюю встречу с отцом. Время не стояло на месте, и ему открылись многие тайны, но сожаление о том, что события происходят слишком быстро, чтобы он мог их контролировать, будило беспокойство в самых отдаленных уголках его мозга.

Он отвернулся от окна и налил бокал вина из стоящего на столике медного кувшина. Осушив кубок одним глотком, Хорус налил себе еще вина, и тут от входной двери донесся частый стук.

Хорус поднял голову и, увидев на пороге Фулгрима с позолоченным ларцом в руках, помрачнел еще больше.

Когда-то они были близкими друзьями, но, с тех пор как Хорус переманил его на свою сторону, в Фулгриме произошли перемены. Его брат всегда стремился к совершенству, но сейчас он просто наслаждался процессом, вместо того чтобы идти точно к намеченной цели.

Брат пришел в доспехах, но броня сияла такой чистотой и нетронутостью, словно Фулгрим никогда и не приближался к полю боя. С плеч струился длинный плащ из сверкающей золотой чешуи, а в сочленениях пластин сверкала серебряная кольчужная рубашка. То, что раньше смотрелось как полностью закрытый боевой комплект, сегодня выглядело костюмом театрального актера.

— Воитель, — произнес Фулгрим.

Хорус отметил, что голос его брата чуть-чуть изменился, в нем прозвучало нечто столь малозаметное, что могло быть отмечено только его безукоризненным слухом. Он поднес к губам бокал, отпил глоток и жестом пригласил Фулгрима войти в свои личные покои.

— Ты просил у меня личную аудиенцию, Фулгрим, — сказал Хорус. — О чем ты хочешь мне поведать втайне от остальных наших братьев?

Фулгрим, прежде чем открыть шкатулку, с улыбкой поклонился:

— Мой уважаемый господин и повелитель, я принес тебе трофей.

Фулгрим запустил руку в шкатулку и достал оттуда обещанный трофей с поля битвы. Едва не вздрогнув от ужаса, Хорус узнал отрубленную голову Ферруса Мануса.

Плоть помертвела и стала серой, глаза бывшего брата были вырваны, и на лице остались лишь окровавленные глазницы, челюсть отвисла, а из разбитого черепа торчал осколок кости.

Феррус стал врагом, но вид его оскверненных останков был отвратителен Хорусу. Однако он постарался скрыть свои чувства.

Ловким движением запястья Фулгрим бросил покрытый запекшейся кровью подарок к ногам Воителя. Голова Ферруса Мануса прокатилась по полу и остановилась, уставившись на Хоруса обвиняющим взглядом опустевших глазниц.

Хорус, отведя взгляд от мертвой головы, обратил внимание на Фулгрима. И вновь, как и в тот раз, когда брат пришел к нему с известием о своей неудачной попытке привлечь к мятежу примарха Железных Рук, его беззаботность вызвала в душе взрыв ярости.

Но, как ему это ни претило, Хорус понимал, что должен ответить благодарностью.

— Отличная работа, Фулгрим. Ты победил одного из наших злейших врагов, как и обещал. Но я не понимаю, почему для своего подарка ты предпочел личную встречу. Неужели ты не хочешь, чтобы братья поздравили тебя с таким успехом?